Чингиз Абдуллаев

      Океан ненависти.

 

      Одно убийство, второе, третье... Тихий фешенебельный турецкий курорт становится ареной непонятных событий. Кто расправляется с молодыми людьми из России, небольшой группой прибывшими на отдых? Эта загадка по зубам лишь эксперту-аналитику Дронго, отдыхающему на этом курорте. Его твердое убеждение — разборки происходят внутри группы, которую с головой захлестывает «океан ненависти». Но ему еще предстоит найти убийцу. И разгадка станет для всех полной неожиданностью

 

      ОКЕАН НЕНАВИСТИ

      Повесть

      Глава 1

      Этот экзотический уголок еще не был известен многим охотникам роскошного отдыха, так любившим открывать новые места. Хотя, расположенный примерно в ста километрах от Стамбула, рядом с небольшим городком Силиври, этот курорт уже успел заслужить репутацию одного из самых фешенебельных на побережье Мраморного моря.

      Он даже не слышал об этом местечке, пока ему не позвонил старый знакомый, горячо рекомендовавший этот курорт. Он не любил шумных мест. С годами ему стала нравиться изысканная строгость элитарных отелей, где не бывает назойливых журналистов, так надоедавших своим постоянным вниманием. Он никогда не останавливался под собственным именем, предпочитая регистрироваться в отелях под вымышленным, которым никто не мог интересоваться. Но слух о знаменитом аналитике Дронго шел впереди него, и его часто узнавали.

      Приехав в Силиври, он снял не обычный номер в отеле, а виллу, находившуюся напротив большого бассейна. На этом курорте можно было занимать виллы, расположенные с правой стороны от дороги, ведущей к морю. Двухэтажные здания располагались таким образом, чтобы все балконы были обращены к морю и солнцу. А с левой стороны от этих строений находился большой плавательный бассейн, в котором с утра до позднего вечера купались приехавшие сюда французы, американцы, немцы.

      Здесь действительно было красиво. При въезде гости сразу обращали внимание на находившееся справа от основного здания отеля казино, в котором по вечерам кипели страсти и проигрывались нешуточные суммы. С левой стороны был вход в отель. При этом дорожка, по которой шли гости, была сделана из стекла, и под ногами был виден сад, находившийся прямо под этим стеклом. А в самом здании струились фонтаны и располагались многочисленные бары, позволявшие гостям насладиться превосходной кухней местных кулинаров. Говорили даже, что шеф-повар отеля — японец, и отведать его кулинарные изделия приезжали гости из Стамбула и других городов Турции.

      Из холла отеля лестницы вели вниз, в рестораны, выходившие террасами на море. Еще ниже были расположены сауна, тренажерный зал, массажная, откуда можно пройти к закрытому бассейну, находившемуся под большим стеклянным колпаком. Закрытый и открытый бассейны располагались рядом. В закрытом бассейне размещался еще один маленький бассейн с забавными аттракционами для детей, здесь же было отведено специальное место для еще одного мини-бассейна с гидромассажем.

      Выйдя из стеклянного яруса, можно было попасть в открытый бассейн с большим баром для посетителей, официанты обслуживали гостей прямо у бассейна. Еще дальше — два кафе, в которых, кроме традиционного кофе, подавали и крепкий турецкий чай. И, наконец, спустившись по лестнице или пройдя по дороге мимо двухэтажных домиков, можно было попасть во французский ресторан, находившийся в саду.

      Океан ненависти

      Или спуститься еще ниже и выйти к последнему бассейну с морской водой. Рядом был небольшой залив, где желающие могли покататься на яхтах и лодках. Словом, на курорте были продуманы все условия для прекрасного отдыха.

      И если раньше здесь в основном звучала немецкая и английская речь, то сейчас можно было услышать русскую, варьирующуюся от среднеазиатских акцентов до украинского говора. Легче всего было приезжим азербайджанцам. При почти полной тождественности языков они чувствовали себя в Турции как дома, общаясь с местным населением на родном языке.

      В последние годы благодаря бурному накату «челноков» на Стамбул и другие города Турции во многих отелях, ресторанах и магазинах появились люди, знающие русский язык. А вокруг большого стамбульского базара «Гапалы чарши» возникли рестораны с меню, написанными по-русски. Практически во всех магазинах работали девушки из стран СНГ, общавшиеся с покупателями на привычном им русском языке.

      Дронго, расположившись на круглом балконе виллы, наблюдал за группой молодых женщин, выделявшихся среди других стройными, красивыми фигурами. Одетые в модные купальные костюмы, скорее обнажавшие все достоинства, чем скрывавшие их, они весело щебетали по-русски, и Дронго невольно прислушался. Женщины обсуждали какого-то мужчину, не стесняясь в выражениях.

      — Да я тебе говорю, он всегда такой, — горячилась пышнотелая блондинка в темных очках с приделанным к ним носом, защищавшим от сильного солнца, — вечно строит из себя супермена.

      — Нет, ты его просто не знаешь, — возражала ее подруга.

      У нее были длинные ноги и затянутые в тугой узел тяжелые темные волосы. Третья молодая женщина почти не вмешивалась в разговор. Она была также брюнеткой, с распущенными волосами, которые время от времени отбрасывала характерным движением головы за плечи.

      — Как это — не знаю! — возмущалась блондинка. — Я знаю его столько дет, еще с восемьдесят девятого года, когда у него вообще не было денег. Всегда такой задавака.

      — Ты его знаешь не так, как я, — возражала длинноногая красавица. — Он просто много вкалывает, и у него бывает потребность расслабиться, отдохнуть, снять напряжение. Мужику нужно давать немного воли, иначе он начинает сходить с ума.

      — Ах, Инна, — сказал блондинка, — вечно ты со своими теориями. Вот доиграешься, он и тебя бросит.

      — Не бросит, — улыбнулась длинноногая Инна, уверенная в себе, как бывают уверенны только очень красивые женщины.

      К ним подплыла еще одна женщина. Она была несколько постарше, лет тридцати, волосы прикрыты изящной красно-синей шапочкой. Выйдя из бассейна, она сняла шапочку, тряхнула головой, рассыпая длинные темно-коричневые кудри.

      — А ты что думаешь, Юля? — призвала ее в качестве арбитра блондинка. — Как тебе Виктор?

      — Мне-то какое до него дело, — равнодушно ответила та. — Пусть Инна о нем думает.

      — Вот видишь, Света, — обратилась к блондинке довольная Инна, — все на моей стороне. Я тебе говорю, что ты не знаешь жизни.

      — А ты чего молчишь? — спросила Света брюнетку с распущенными волосами.

      Та повернулась, и Дронго увидел ее четкий профиль, словно сработанный лучшим скульптором. У нее были тонкие, идеальные черты лица. Она нахмурилась и вдруг громко сказала:

      — А по-моему, он самое настоящее дерьмо. — И, бросившись в воду, поплыла к другому краю бассейна.

      «Как интересно, — подумал Дронго, — четыре женщины — и четыре разных мнения об одном и том же человеке. И, кажется, не все говорят искренне». Впрочем, это не его дело. Он все равно уезжает отсюда через несколько дней. Он еще раз взглянул на молодых женщин и, отвернувшись, пошел в свою гостиную. Проблемы какого-то Виктора его не интересовали.

      За ужином он вновь обратил внимание на эту группу. Впрочем, на женщин нельзя было не обратить внимания. Все четверо были красивы, и многие мужчины в зале на них засматривались. Однако, к огорчению возможных воздыхателей, у всех четырех женщин были свои кавалеры, появившиеся почти одновременно, очевидно, спустившиеся в ресторан после усердного возлияния в баре.

      Среди этой четверки выделялся один — высокий, красивый, похожий на киноактера. Он подошел к Инне, поцеловал ее в шею. Дронго догадался, что это и был тот самый Виктор, о котором так жарко спорили молодые женщины у бассейна. Рядом с блондинкой сел коренастый, широкоплечий мужчина лет тридцати пяти, с угрюмым, недовольным лицом. К брюнетке, столь категорично высказавшейся о Викторе, подсел молодой парень. Он все время улыбался, глядя по сторонам, и почти не обращал внимания на свою спутницу. К ужину он спустился в шортах и майке и постоянно поправлял очки, словно они спадали с его

      носа. А рядом с Юлией сел другой молодой человек, удивительно похожий и не похожий на Виктора. Дронго подумал, что так бывают отличны и схожи лишь близкие родственники.

      Гости обычно предпочитали ужинать на террасе, наслаждаясь видом спокойного моря, но эта восьмерка, опоздавшая из-за мужчин на ужин, вынуждена была разместиться в закрытом зимнем зале недалеко от Дронго. Ужин был представлен обилием блюд, расположенных на нескольких столах, выставленных в одну линию. Молодые повара в белых колпаках ходили по залу, непрерывно поправляя, добавляя или размешивая все это кулинарное великолепие. Каждый вечер ассортимент полностью обновлялся, и количество блюд превосходило разумные пределы, поражая разнообразием и искусством приготовления.

      Восьмерка, сидевшая за соседним от Дронго столом, почти все время находилась в движении. Кто-то вставал с очередной пустой тарелкой, отправляясь за порцией фруктов или салатов. Кто-то увлекался жареными деликатесами, столь полно здесь представленными. А кто-то предпочитал рыбу, отдавая дань мастерству поваров, умело варьировавших рыбные и мясные блюда.

      Дронго, любивший плотно ужинать, получал подлинное удовольствие от этих изысков кулинарного искусства, с огорчением отмечая, однако, что заметно поправляется. Он никогда особенно не комплексовал по поводу своего веса, тем не менее превышение разумной массы неприятным образом сказывалось и на его подвижности, и на его физической подготовке. При росте в метр восемьдесят девять он весил более ста килограммов, но вместе с тем не мог опустить планку ниже центнера, понимая, что будет выглядеть смешно и неестественно, если захочет сесть на слишком жесткую диету.

      Он поневоле обратил внимание на перебранку, вспыхнувшую между Виктором и коренастым спутником Светы, которого все называли Рауфом.

      — Ты пойми, — настаивал Виктор, — это глупо. Сам не можешь ничего сделать, а хочешь, чтобы за тебя делали другие. Это глупо еще и потому, что ты теряешь свои деньги.

      — Я сам решу, что мне делать! — огрызался Рауф. — Ты ничего не докажешь. Тоже мне, апостол Павел. Как будто я ничего не знаю. Это ведь ты тогда помешал нам договориться. Думаешь, сейчас мы ничего не сможем без тебя?

      — Дурак ты, — зло сказал Виктор, — ничего не соображающий дурак. И помрешь дураком.

      — Это еще неизвестно — кто помрет первым, — парировал Рауф.

      Виктор дернул рукой, и на пол упал стакан. Все повернулись в сторону спорящих. Подбежавшие официанты стали собирать осколки стекла.

      Побагровевший Рауф поднялся и вышел из-за стола. Следом за ним ушла и Света.

      — Ну и скатертью дорога, — пробормотал Виктор, — совсем обнаглел, сука. Решил, что ему все можно.

      — Ты бы с ним поосторожнее, — посоветовал похожий на него кавалер Юлии.

      — Иди ты к черту! Тоже мне, учитель нашелся, — крикнул Виктор, поднимаясь из-за стола. — Ты мой брат и всегда должен быть на моей стороне, на моей, Юра, ты слышишь, на моей!

      — А что я сказал, — обиделся Юра, —я просто не хочу, чтобы вы с Рауфом ругались.

      Чингиз Абдуллоев

      — Идите вы все к черту, — повторил Виктор, махнув рукой.

      — Виктор! — крикнула Инна, но он, уже не обращая ни на кого внимания, пошел к выходу. За столом наступило молчание.

      — Ничего, — сказал его брат, — ничего, успокоится и вернется.

      Дронго с интересом следил за этой компанией. Нечто страшное висело в воздухе. Он это скорее чувствовал, чем осознавал. Много раз сталкиваясь с трагическими случаями, происходившими с разными людьми, он научился интуитивно предчувствовать возможное развитие ситуации.

      — В последние дни Виктор какой-то нервный, — пожаловалась Инна.

      — Он всегда такой, — возразил Юра. — Ты ведь знаешь, у нас были неприятности в Америке. А сейчас еще эта история с Рауфом. Ничего, он быстро успокоится. Давайте после ужина пойдем в бассейн.

      — Там холодно, — возразила Инна, — не стоит.

      — А вы можете купаться в закрытом бассейне, — предложил Юра, — не обязательно идти всем вместе. Ты пойдешь. Юля? — спросил он свою девушку.

      Та кивнула.

      — Только в закрытом, — попросила она.

      — Я тоже пойду с вами, — заявила четвертая молодая женщина, та самая, которая так резко высказалась о Викторе. Она посмотрела на своего спутника, очень молодого человека. — Ты пойдешь, Олег?

      — Нет, — пожал плечами тот, — по-моему, действительно холодно. Хотя ладно. Все равно сидеть в номере скучно.

      — Ты тоже можешь купаться в закрытом бассейне, — насмешливо предложила Инна, — там ты не простудишься.

      — Отцепись, — беззлобно парировал Олег, — иди лучше за Виктором. Может, ему сейчас плохо, а ты с нами лясы точишь.

      — Ты мне не советуй, — возмутилась Инна, — когда мне надо будет, я сама пойду. Молодой еще советы давать.

      — Зато ты у нас уже старая, — неприятно засмеялся Олег, поправляя очки. Дронго обратил внимание на очень дорогую оправу.

      Инна вспыхнула и, поднявшись, гневно произнесла:

      — Молоко на губах не обсохло, а лезешь куда не надо. — И пошла к выходу.

      — Вечно ты говоришь ей гадости, Олег, — упрекнула его спутница, — мог бы и сдержаться.

      Олег угрюмо молчал. Конец ужина прошел невесело, и вскоре оставшиеся четверо молодых людей вышли из зала. Дронго задумчиво проводил их взглядом. Ему все меньше нравились эти гости, столь неожиданно появившиеся на тихом курорте Силиври.

      «По-моему, они все ненавидят друг друга, — с огорчением подумал он. — Ну и компания, приехали отдыхать, а вместо этого постоянно ругаются и спорят. Может, они и не умеют иначе? Хорошо, что я улетаю через два дня. Их присутствие для меня было бы слишком обременительным».

      Дронго закончил ужин и, поблагодарив поваров, стоявших у столов, поднялся. И уже выходя, посмотрел на часы. Было пять минут девятого. Он еще не знал, что уже через полчаса одного из восьмерых, ужинавших за соседним столом, не будет в живых. Он еще не знал, но уже предчувствовал, что снова могут понадобиться его способности. И ощущение приближающейся катастрофы было самым неприятным чувством, оставшимся у него после этого ужина.

      Глава 2

      Вечером, включив телевизор, он сидел в гостиной, прослушивая последние новости по Си-эн-эн. Здесь можно было смотреть итальянское, французское, американское, английское, немецкое, испанское, израильское телевидение. Менеджер отеля серьезно подумывал о том, чтобы увеличить список каналов еще на один и включить в него вещание на русском языке из Москвы.

      Дронго прослушал очередной блок новостей и с книгой своего любимого Шекли вышел на балкон, намереваясь провести там остаток вечера. Расположившись в одном из кресел лицом к бассейнам, он время от времени поднимал голову, наблюдая за происходившим напротив. Рядом, прямо около его балкона, находился открытый бассейн. Чтобы попасть в него, нужно было пройти по небольшой водной дорожке, что давало возможность всем входившим в обязательном порядке перед бассейном вымыть ноги. Попасть в бассейн, минуя эту водную дорожку, было невозможно, и каждый снимал туфли, чтобы пройти через это своеобразное водяное чистилище.

      Открытый бассейн был соединен с закрытым, который, в свою очередь, сообщался с сауной, находившейся правее обоих бассейнов. Из сауны можно было подняться наверх, в гостиницу, либо попасть в тренажерный зал, где стояли всевозможные тренажеры для желающих поразмяться или накачать мускулы.

      Дронго видел, как к бассейну с противоположной стороны подошли его соседи по ресторану. Впереди шел брат Виктора, Юрий. Нос молодого человека был сломан — возможно, он в молодости занимался боксом. Он первым прошел водное пространство, даже не сняв свои мягкие тапочки. Затем, подумав, вернулся обратно и поднял на руки Юлию.

      — Нет! — громко закричала женщина. — Не нужно этого делать.

      Он перенес ее через водяную преграду. А затем, не останавливаясь, дошел до бассейна и бросил туда женщину прямо в одежде. Задыхаясь и захлебываясь, она выбралась из воды.

      — Кретин! — зло крикнула женщина. Мужчина и его друзья в ответ громко расхохотались. Шедший следом Олег попытался повторить трюк своего товарища, но не успел схватить свою спутницу, которая, сняв туфли, быстро пробежала к бассейну.

      — Кира, подожди! — закричал Олег и едва не поскользнулся при входе, попав в водяные ворота.

      Пятой шла блондинка, она успешно преодолела препятствие и молча прошла к бассейну.

      Дронго, отложив книгу, наблюдал за этими людьми. Юлия, по-прежнему ругаясь, направилась к закрытому бассейну. Следом отправилась Кира. Обе женщины вошли в помещение сауны, очевидно, чтобы просушить волосы и переодеться. Оставшаяся у открытого бассейна троица разделась и бросилась в воду. Юрий по-прежнему был неугомонен. В отсутствие своей спутницы он начал приставать к Свете, поднимая ее на руки и бросая в воду. Молодой женщине, видно, нравились эти забавы, она весело кричала и хохотала. Другой молодой человек плескался рядом, не обращая на них внимания.

      В дальнем конце закрытого бассейна показалась женщина. Она была в приметной яркой красно-синей шапочке и темном закрытом купальнике..

      — Юля! — закричала Света, высовываясь из воды. — Иди к нам.

      Женщина отмахнулась и прыгнула в другой бассейн, очевидно, не собираясь купаться на открытом воздухе.

      — Не хочет идти, — засмеялась Света.

      — Если ты будешь так прыгать с Юрой, она вообще никогда сюда не придет, — ядовито заметил подплывший Олег.

      — Ревнивая дура, — пожала плечами Света, — вечно у нее какие-то комплексы. Юра, давай наперегонки, кто быстрее до того борта, — предложила она .молодому человеку, и тот, согласившись, быстро поплыл.

      В этот момент на дорожке между бассейнами и виллой Дронго появился Рауф.

      — Рауф, — закричала Света, — иди купаться! Но молодой человек отмахнулся и пошел вниз, к французскому ресторану, находившемуся метрах в двадцати от виллы Дронго, за следующим домом.

      — Этот тоже не в настроении, — смеясь, сказал Юра, — у них у всех сегодня тяжелый день. Может, у них месячные? — спросил он у Светы и сам громко захохотал, довольный своей шуткой.

      Дронго нахмурился. Ему все меньше нравилась эта компания. Олег, которому стало скучно в одиночестве, вылез из бассейна и предложил:

      — Давайте пойдем в другой бассейн.

      Но его никто не поддержал. Молодые люди продолжали резвиться вдвоем. И он, забрав свои вещи, пошел к закрытому бассейну. Войдя в двери, он сложил вещи на стул и прыгнул в воду. В этот момент из

      Океан ненависти

      сауны показалась другая женщина, позвавшая Юлию. И та, выбравшись из бассейна, пошла в сауну.

      — Юля, куда, — закричал ей вслед Олег, — не уходите. Я же специально пришел в ваш бассейн.

      — Сейчас, — ответила Юлия.

      Обе женщины показались через минуту и с разбегу бросились в воду. Пока они купались втроем, первая пара вылезла из открытого бассейна.

      — Им, по-моему, там весело, — показала Света на купающихся.

      — Что-нибудь будешь пить? — спросил Юра.

      — Давай, — согласилась Света, и они подошли к бару.

      — Два мартини, — попросил Юра бармена, придерживая рукой свою спутницу. — А где Инна? — спросил он у нее.

      — Наверное, утешает твоего брата, — засмеялась Света. — Она ведь как кошка. Только увидит Витю — сразу выгибает спину.

      Они расхохотались и, взяв свои бокалы, прошли в глубь сада, где Дронго уже не мог их видеть.

      «Странная компания», — в который раз подумал Дронго, направляясь в гостиную за стаканом воды. Вернувшись на балкон, он увидел, как по дорожке понуро поднимается Рауф, невесело о чем-то размышляя. Дронго подумал, что он явно чем-то огорчен.

      Он продолжил было чтение, но скоро обнаружил, что строчки сливаются. Его мысли были заняты другим. Он снова посмотрел в сторону бассейнов. В закрытом бассейне мелькали фигуры троих купающихся. В открытом уже никого не было. «Неужели эти двое все еще сидят в баре?» — с сомнением подумал он, опять возвращаясь в гостиную.

      Его вилла была устроена таким образом, что гостиная выходила на дорожки, ведущие к морю, а с балкона открывался чудесный вид и на море, и на ближние бассейны. Тогда как две спальни выходили на узкую дорожку позади домиков, поросшую густым кустарником и цветами. Он обычно оставлял окно в своей спальне закрытым, по привычке проверяя вечером все окна и двери. И теперь, подойдя к окну и приоткрыв его, он вдруг услышал страстный шепот двух молодых людей.

      — Не надо, Юра, — просила женщина, — ну не надо.

      — Какая разница? — шептал Юра прерывисто и жарко. — Все равно твой мавр не узнает.

      — Больно, Юра, — просила молодая женщина, — ну не надо, пожалуйста.

      Очевидно, он давил ей груди, прижимая к себе.

      — Чего ты дрожишь, как девочка? — спрашивал Юра. — Не нужно так бояться.

      Дронго вдруг понял, что это был голос не блондинки, с которой Юрий недавно купался, а голос Инны, той самой красивой молодой женщины, которая утром так защищала его брата.

      — Не надо, Юра, — умоляла женщина, — Виктор может все узнать. Ты ведь знаешь, какой он бывает в гневе.

      — Да пошел он к черту, — разозлился Юра, — тоже мне, страшилище. Какая разница, кто? Старший брат или младший. Ты знаешь, что он мне ни в чем не отказывает.

      — Ты уже получил Юлю, — сказала женщина, — не прикалывайся ко мне. Ведь я приехала с ним.

      — А могла бы со мной. Ты раньше не была такой недотрогой.

      — Ну ты и сволочь. Юрка, — убежденно проговорила Инна, — ну почему ты такой? Не любишь своего брата, а он для тебя все делает.

      — Тоже мне, благодетель. Может, за это и не люблю. «Все делает». Да он просто меня использует как помощника. Что ты понимаешь в этом, — презрительно сказал Юра.

      — Он мне нравится, — ответила женщина, пытаясь вырваться. — Убери руки, отцепись.

      — Да, — неприятно засмеялся Юра, — может, ты больше любишь его «бабки»?

      — Иди ты к черту, — отрезала молодая женщина.

      Послышался шум падения. Поднимаясь, Юрий громко ругался. Дронго выглянул в окно. Пунцовая Инна, одетая в легкое платье, под которым явно ничего не было, прошла под окном. Спустя несколько секунд, потирая ушибленное плечо, за ней поплелся Юрий.

      Дронго посмотрел им вслед и пошел к холодильнику за апельсиновым соком.

      В закрытом бассейне по-прежнему резвились трое купальщиков. У водяной дорожки появилась Света.

      — Уже поздно, — капризно сказала она, — выходите скорее. Пойдемте лучше в бар или в казино.

      — Лучше в клуб, — закричал из воды Олег.

      — А где Юра? — спросила Юлия.

      — Он оставил меня в баре и пошел что-то узнавать, — пожала плечами Света. — Наверное, сейчас явится. Вы идете или нет?

      — Выходим, девочки, — скомандовал Олег, первым выбираясь из воды.

      Дронго смотрел, как три молодые женщины и Олег собирают свою одежду. На этот раз они вышли не там, где входили. Все четверо прошли через открытые двери массажного салона, ведущие в тренажерный зал и наверх в отель. Сауна к этому времени уже была закрыта.

      С другой стороны к отелю подходили Инна и Юрий, которых первая четверка не могла заметить. Но со своего балкона всю эту сцену наблюдал Дронго. Он в который раз подумал, что компании лучше было не приезжать на курорт.

      И в этот момент откуда-то сверху, где находились лучшие апартаменты отеля, послышался истошный крик. Все замерли. Крик повторился.

      Дронго поднял голову. Теперь он не сомневался, что произошло нечто ужасное. И случившееся так или иначе связано с этой восьмеркой, прибывшей на курорт только два дня назад и уже успевшей вызвать его пристальный интерес.

      А в самом отеле началась суматоха. Через несколько минут служащие и гости с ужасом узнали, что в отеле произошло убийство.

      Глава 3

      Виктор лежал на полу комнаты с огромным красным пятном, расплывшимся на груди. Нож, торчавший в сердце, не оставлял сомнений: убийца решил покончить с несчастным именно таким страшным способом. Несколько служащих во главе с менеджером отеля, столпившись у дверей, с ужасом разглядывали тело, сознавая, что до приезда полиции лучше не входить. Обнаружившая труп молодая горничная вся тряслась, повторяя какие-то заклинания.

      Инна прибежала на крик горничной одна из первых. И теперь вырывалась из рук подруг, пытавшихся увести ее. Света и Юля не могли ее успокоить. Мелко дрожа, словно в ознобе, плакала Кира. Трое мужчин мрачно взирали на своего бывшего товарища. Рауф и Олег хмурились, а у Юрия дрожали губы.

      Менеджер уже позвонил в полицию и теперь ждал, когда приедут полицейские для осмотра места происшествия и розыска виновного. Может быть, на ручке ножа, торчавшего из груди убитого, найдут отпечатки пальцев, которые точно укажут убийцу.

      Дронго поднялся наверх вместе с другими и пробился сквозь толпу к двери. Ему всегда было неприятно смотреть на покойников, тем более на молодых людей, убитых столь зверским способом. Поэтому, едва глянув, он отвернулся и пошел по коридору, не обращая внимания на спешивших к месту происшествия любопытствующих постояльцев.

      Как он и предполагал, несчастье произошло. И теперь забота по розыску убийцы лежала на местных властях, которые должны были принимать все меры, чтобы спасти репутацию курорта, сделавшего маленький город Силиври известным.

      Местный полицейский комиссар прибыл через полчаса после вызова. На месте происшествия уже суетились полицейские, когда грузный пожилой человек прошел в комнату и, нахмурившись, спросил:

      — Кто этот человек?

      — Русский турист, — быстро ответил менеджер. — Они приехали группой два дня назад и занимали в нашем отеле несколько апартаментов.

      — С ним кто-нибудь жил в номере? — спросил комиссар.

      — Да, — кивнул менеджер, — с ним была жена. Или его знакомая, я не знаю. Мы обычно не проверяем такие вещи, а русские, в отличие от немцев, больше любят приезжать сюда со знакомыми женщинами, чем со своими женами.

      — Ясно, — проворчал комиссар, проходя в следующую комнату. В большой спальне, кроме кроватей, стояли полукруглый письменный стол и стул. Комиссар сел на стул и тяжело вздохнул. Он уже оформил все документы на пенсию и считал дни, оставшиеся до выхода на заслуженный отдых. Казалось, в Силиври не могло произойти ничего неожиданного. И вот такое страшное убийство. И где? На курорте, который был образцовым местом для всех окрестных районов. На курорте, который приносил основную прибыль местному бюджету и был главной достопримечательностью городка.

      Комиссар Фикрет Явуз имел большую семью, состоящую из пяти детей, четырнадцати внуков и любящей жены. Ему всегда казалось, что выход на пенсию будет обставлен торжественно, празднично. За столько лет безупречной службы он заслужил этот праздник. И вот теперь такое неожиданное и неприятное событие. И это перед самым концом. Теперь он просто обязан найти убийцу, иначе этот позор несмываемым пятном ляжет на его честь. Комиссар вздохнул и снова подумал о несвоевременности этого убийства, словно бывают убийства своевременные.

      — Как мне с ними говорить? — неприязненно спросил комиссар. — Они хоть знают турецкий язык?

      — Среди них есть один татарин, — виновато сказал менеджер, — но он плохо говорит по-русски.

      — Мне что, выучить русский язык? — разозлился комиссар. — Я думал, в таких отелях бывают квалифицированные переводчики.

      — Наши сотрудники владеют всеми языками, — доложил менеджер, — но лишь в пределах, необходимых для выполнения их основных функций. Они не подходят для синхронного перевода.

      — Не знаю, — буркнул комиссар, — поищите среди других туристов. Может, кто-нибудь знает два языка.

      — Конечно, — кивнул менеджер и быстро вышел из комнаты.

      Труп Виктора, уже накрытый простыней, вынесли из апартаментов и увезли в местный морг. В комнате продолжали работать криминалисты. Комиссар подозвал одного из них.

      — Ну, что у вас? — спросил он, доставая сигареты.

      — На ручке ножа никаких следов, — доложил старший группы. — Или убийца их стер, или был в перчатках. Там только следы крови.

      — А в комнате?

      — Здесь много различных следов, — виновато сказал криминалист, — мы их все исследуем. Но какой из них принадлежит убийце... Этого мы не знаем.

      — В любом случае зафиксируйте все отпечатки пальцев, — мрачно посоветовал комиссар, закуривая сигарету.

      Похоже, дело гораздо сложнее, чем он думал вначале.

      — Почему убийца стер следы? — задумчиво спросил он. — Ведь, судя по всему, он действовал в состоянии аффекта. Тогда почему догадался потом стереть отпечатки? Здесь что-то не так. Еще раз проверьте все внимательнее.

      — Да, конечно, — согласился криминалист, — но преступление явно бытовое. Я не удивлюсь, если выяснится, что убийство совершила его собственная жена. Таких случаев сколько угодно.,У меня в прошлом году был похожий. Сейчас женщинам дали слишком много воли, вот они и бесятся. А он был русский. Вы сами знаете, какие у них вспыльчивые и горячие женщины. Что угодно могло случиться.

      — Я это знаю, — поморщился комиссар, — но как мне разговаривать с его женой, если она совсем не знает турецкого языка, а я не знаю русского. Попросил менеджера отыскать мне переводчика, но он пока не может найти.

      — Нужно отвезти его жену в Стамбул. Или вызвать кого-нибудь из их консульства, — предложил криминалист.

      — От Стамбула час езды. Пока приедет их представитель, она успеет прийти в себя, — рассудительно сказал комиссар. — А в таких случаях лучше допрашивать сразу и без дипломатов, которые будут только мешать.

      — Все равно придется сообщить в их консульство, — пожал плечами криминалист.

      — Потом, — отмахнулся комиссар, — после того, как она нам все расскажет.

      Они прошли в гостиную. На ковролине виднелось большое кровавое пятно, оставшееся после того, как унесли тело.

      — Смерть наступила мгновенно, — пояснил криминалист, — от удара ножом. В этом нет никаких сомнений, но точно я буду знать только после вскрытия. Придется вызывать патологоанатома из Стамбула.

      — А где наш собственный?

      — Уволился полгода назад, — напомнил криминалист, — у нас ведь уже давно не было никаких убийств. Кто мог подумать, что здесь может произойти такое.

      — Да, — согласился комиссар, — это было самое спокойное место на всем побережье.

      — Господин комиссар, — обратился к нему один из полицейских, — вас зовут к телефону.

      Комиссар поспешил к телефонному аппарату, стоявшему в спальне.

      — Что у вас происходит? — узнал он нервный голос местного главы.

      — Убийство на курорте, — доложил комиссар. — По нашему мнению, типичное бытовое убийство. Скорее всего жена после ссоры ударила мужа ножом. Сейчас мы как раз разбираемся с этим. По-моему, ничего серьезного.

      — Вот именно, по-вашему, — ядовито заметил собеседник. — Не забывайте, у нас скоро выборы. Вы же знаете, сколько голосов набрала исламская партия по всей стране. В Стамбуле уже победил их представитель. А у нас в городе их кандидат настаивает на закрытии курорта, приносящего нам такую прибыль. Он считает курорт гнездом разврата и требует закрыть казино и все бары. Вы понимаете, какую козырную карту они получают после этого убийства?

      — Понимаю, — виновато ответил комиссар, — я постараюсь разобраться как можно быстрее.

      — Сообщите в российское консульство, — посоветовал ему глава местной власти, — чтобы они потом не возмущались по поводу наших действий. Мне хватает своих проблем, чтобы еще выслушивать нотации министра иностранных дел.

      — Мы сообщим им сразу, как только допросим жену убитого, — пообещал комиссар. — Не волнуйтесь, мы все держим под контролем.

      — Я волнуюсь и за вас тоже. Вы ведь скоро должны уходить на пенсию. Фикрет-эфенди, постарайтесь уйти достойно. Чтобы у нас обоих не было проблем.

      Комиссар положил трубку. Конечно, его собеседник прав. Кандидат от оппозиционной партии воспользуется этим случаем, чтобы снова обличать правящий режим в Анкаре, называя их пособниками западной цивилизации и растлителями турецкого народа. Противостоять такой демагогии трудно, и исламисты уверенно набирали голоса по всей стране за счет сельских районов и городских жителей, не принимавших перемены, происходившие в турецком обществе. Сказывались и ошибки правительства, и неудачи в экономике.

      «Когда придет этот глупый менеджер?» — с досадой подумал комиссар. И словно услышав его мысли, в апартаменты ворвался менеджер курорта.

      — Нашел, — радостно кричал он, будто они отыскали убийцу, — мы нашли человека, знающего оба языка. Он согласился быть вашим переводчиком, эфенди.

      За спиной менеджера появилась высокая, массивная фигура человека в темном костюме. Комиссар видел только его лысую голову. Когда менеджер сделал шаг в сторону, комиссар разглядел стоявшего перед собой человека лет сорока, высокого, подтянутого, смотревшего на него насмешливыми и все понимающими глазами.

      — Вы знаете турецкий? — спросил комиссар.

      — Во всяком случае, я смогу переводить, комиссар, и быть вашим помощником, — усмехнулся незнакомец.

      — Прекрасно, — обрадовался комиссар, — идемте со мной в комнату.

      Они прошли в спальню, где стояли стол и стулья.

      — Вы итальянец? — спросил комиссар у незнакомца. — Живете в этом отеле?

      — Да, я живу здесь, — кивнул неизвестный, — но не в отеле. Я снимаю виллу вон там, внизу, рядом с бассейнами. Но я не итальянец. Просто хорошо знаю русский и турецкий языки. Кроме того, у меня юридическое образование, и, мне кажется, я могу быть вам полезен.

      — Отлично. У вас есть документы? Я прикажу официально оформить вас в качестве переводчика, и вы получите за это деньги.

      — Не нужно, — мягко улыбнулся незнакомец. — Конечно, документы у меня есть. Дипломатический паспорт.

      Он достал его и протянул комиссару. Тот открыл зеленый паспорт и прочитал имя неизвестного.

      — Прекрасно, — снова проговорил комиссар, — это даже лучше, чем я думал. К тому же у вас юридическое образование. Вы когда-нибудь принимали участие в расследовании подобных происшествий?

      — Очень много раз, комиссар.

      — И всегда успешно?

      — Не всегда, — снова улыбнулся человек, — все зависело от ситуации.

      — Но в данном случае от вас требуется только точный перевод, — строго напомнил комиссар.

      — Я понимаю, — кивнул добровольный помощник.

      — Принесите мне бумаги и ручку, — крикнул комиссар своему помощнику и, повернувшись к сидевшему рядом с ним человеку, уточнил: — Как мне к вам обращаться?

      — Называйте меня просто Дронго, — попросил незнакомец.

      Комиссар согласно кивнул.

      — Ну когда наконец мне принесут все, что нужно?! — снова закричал он.

      Глава 4

      Они сидели за столом в ожидании первого свидетеля. Комиссар нетерпеливо посматривал на часы. Прежде всего ему хотелось допросить жену погибшего. Несмотря на то что Инну сейчас отпаивали в медпункте разного рода лекарствами, комиссар настоял, чтобы ее привели к нему первой, надеясь допросить женщину до того, как она оправится от шока.

      Измученная молодая женщина предстала перед комиссаром и Дронго в том самом наряде, в котором Дронго видел ее во время прогулки к морю. Она испуганно вскрикнула, увидев кровавое пятно на полу. Под платьем по-прежнему ничего не было, и понявший это комиссар нахмурился. Он не одобрял подобного вызывающего поведения иностранцев. Но предпочел сделать вид, что не заметил, сколь легка одежда женщины. Его молодой помощник, густо покраснев, не поднимал на нее глаз, записывая ее ответы.

      — Добрый день, — начал комиссар. Дронго исправно переводил:

      — ...я приношу вам свои соболезнования. Вы его жена?

      Переводя последний вопрос, Дронго уже знал ответ, но ему все же было интересно услышать, что ответит молодая женщина.

      — Я его подруга, — сказала она.

      — Она его близкая знакомая, — перевел Дронго.

      — Насколько близкая? — уточнил комиссар. Дронго спросил.

      — Мы жили вместе, — пояснила Инна. — Неужели вашего идиота ничего не интересует, кроме этого? Дронго усмехнулся:

      — Простите, сударыня, но, обращаясь к нам, будьте любезны разделять нас и наши вопросы. Я только помогаю комиссару более точно понимать ваши ответы. Вы не знаете турецкого языка, а комиссар не говорит по-русски. Поэтому я здесь. А вообще-то я такой же турист, как и вы.

      — Извините, — выдохнула Инна, — это смерть Виктора так на меня подействовала.

      — О чем вы говорите? — спросил комиссар.

      — Она интересуется, кто я такой. Я объяснил ей, что всего лишь ваш переводчик.

      — Спросите, где она была в момент убийства.

      — Я гуляла по саду, — ответила Инна, — спускалась к морю. И когда услышала крики, была внизу, у отеля. Сразу поднялась наверх и нашла здесь несчастного Виктора.

      — Когда она с ним рассталась? Дронго задавал вопросы от имени комиссара и переводил ответы молодой женщины.

      — Сразу после ужина. Он решил подняться в номер, а она пошла немного погулять перед сном.

      — Кто-нибудь видел, как она гуляла у моря в момент убийства? Или она кого-нибудь видела?

      Переведя эти вопросы, Дронго с напряженным вниманием ждал ответа. Но Инна, несколько смутившись, все-таки сказала:

      — Нет, я не видела никого. И меня никто не видел.

      — Вы гуляли по центральной дорожке? — спросил комиссар.

      — Да. Сначала по центральной, а потом возвращалась по другой дорожке, за домами.

      — И никого там не встретили?

      — Никого, — чуть поколебавшись, ответила Инна. Чуткое ухо комиссара уловило некоторое ее замешательство. Все-таки он был очень опытным специалистом. И потому уточнил еще раз:

      — Может быть, вы случайно видели кого-то из своих знакомых?

      — Нет, — уже более твердо ответила женщина, выслушав перевод вопроса, — я никого не видела.

      — Они не ссорились с покойным? — решил изменить тактику комиссар.

      — Нет. Мы любили друг друга. Если он считает, что я его убила, то напрасно теряет время, — снова вспылила Инна, — я говорю правду. В момент убийства я здесь не была и не могу знать, кто это сделал.

      — Кроме вас, на курорте и ваши знакомые. Вы приехали все вместе? — спросил комиссар.

      — Да. Все восемь.

      — Вы вместе работаете? Или вы родственники? Или соседи?

      — Мужчины работают вместе. Виктор и Юрий братья, владельцы фирмы. Рауф их компаньон. А Олег, по-моему, занимает какой-то финансовый пост, но точно я не знаю.

      — А ваши женщины?

      — Они просто подруги, — отмахнулась Инна, — ничего серьезного.

      — Все «ничего серьезного»? — спросил Дронго уже от себя.

      — У нас свободная любовь, — немного нервно ответила молодая женщина. — А почему это вас так интересует? Он, по-моему, не задавал мне вопроса про наши отношения.

      — Он еще задаст его, — пообещал Дронго, — просто я хочу объяснить ему характер ваших отношений.

      — Свободный характер, — пояснила она.

      — Она говорит, что между мужчинами и женщинами в их группе были свободные отношения, — пояснил Дронго. — Здесь не было ни мужей, ни жен.

      — Безобразие, — пробормотал комиссар, — типичное падение нравов. Эти иностранцы ничего хорошего нам не привезут. Простите, — вспомнил он про Дронго, — конечно, не все иностранцы.

      — Ничего, — усмехнулся Дронго, — ничего страшного, я не обиделся. И потом, я приехал на курорт совеем один и даже немного завидую этим молодым людям. У них такие прекрасные спутницы.

      — А потом они еще удивляются, что их убивают, — сказал комиссар. — При таких отношениях может случиться что угодно.

      — Вы абсолютно правы, комиссар, — согласился Дронго. — Но все равно я немного им завидую.

      Мужчины улыбнулись друг другу, а Инна потянулась за сигаретами.

      — Пусть она посмотрит, все ли на месте, — предложил комиссар. — У ее друга были деньги или ценности?

      Инна недоумевающе оглянулась. Ей только теперь пришло в голову, что убийство могло быть связано с ограблением: пробравшийся в их апартаменты убийца мог заинтересоваться ее ценностями или деньгами Виктора. Она осмотрелась.

      — Мои вещи лежали там, — показала она на тумбочку рядом с кроватью.

      — Вы разрешите? — спросил Дронго у комиссара, шагнув к тумбочке.

      Наклонился, открыл дверцу. Достал небольшую шкатулку, протянул ее Инне. Она внимательно все просмотрела. Часы, браслет, две пары сережек, кольца. Да, все было на месте. Помощник взял шкатулку, положил на стол.

      — Все в порядке, — кивнула она, — у меня ничего не пропало. Надеюсь, их у меня не отнимут.

      — Нет, — успокоил ее Дронго, — они просто все перепишут. У них такой порядок, чтобы потом вы не подали претензии на пропажу своих вещей.

      — А у вашего друга ничего не пропало? — спросил комиссар. — У него были какие-нибудь ценности? , — У него были часы «Ролекс», — кивнула женщина и вдруг ошеломленно посмотрела на них. — Да, конечно, у него были ценности. У него были деньги. Много денег. Он всегда возил с собой наличные.

      — Какая сумма у него была? — нахмурился комиссар. Неужели версию о бытовом преступлении придется отбросить и вместо нее появится версия об убийстве с ограблением? Тогда о будущем курорта можно и не мечтать.

      — По-моему, пятьдесят или сто тысяч долларов, — ответила женщина.

      — Сколько? — ахнул комиссар. — У него была с собой такая сумма наличными?

      Женщина удивленно посмотрела на него.

      — Чего он так нервничает? — спросила Инна у Дрон-го. — Считает, это слишком большая сумма?

      — Фикрет-эфенди, — пояснил, сдерживая улыбку, Дронго, — у русских свои правила. Они не доверяют кредитным карточкам и предпочитают носить наличность с собой. У них просто такие привычки.

      — Но пятьдесят тысяч долларов, — простонал комиссар, — это колоссальная сумма!

      — Только не для них, — объяснил улыбающийся Дронго. — В России их называют «новыми русскими». Это миллионеры, сделавшие свой бизнес на разнице цен внутреннего и внешнего потребления на газ, нефть, разного рода цветные металлы. Многие из них сказочно разбогатели за несколько месяцев, став обладателями многомиллионных состояний. Поэтому они не привыкли считать деньги и обычно возят их с собой пачками. Неужели вам это не понятно?

      — Не очень, — признался комиссар. — Убитый был миллионером?

      — Убитый был «новым русским», — снова пояснил Дронго, — и он не привык считать свои деньги. Чтобы жить на таком курорте, нужно иметь много денег. Вы знаете, сколько стоят такие апартаменты в сутки?

      — Вы, по-моему, тоже не бедный, — напомнил комиссар. — Сколько стоит ваша вилла?

      — Согласен, — рассмеялся Дронго, — но я зарабатываю несколько другим способом. Во всяком случае, я не заказываю себе в номер черную икру и фирменный коньяк в три часа ночи. И не ношу часов «Ролекс».

      — Да, — вздохнул комиссар, — наша оппозиция говорит, что этот курорт нужно закрыть. Он настоящий рассадник разврата и растления нашей молодежи. Иногда мне кажется, что они говорят правду. Спросите, где убитый держал свои деньги?

      — Где Виктор держал свои деньги? — перевел Дронго.

      — В «дипломате», — пояснила Инна, — он привез его с собой из Москвы. А потом переложил в сейф.

      В апартаментах были вмонтированные сейфы, которые запирались с помощью кода, известного только владельцу номера.

      — Позовите менеджера, — приказал комиссар, обращаясь к своему помощнику, — и вскройте сейф. Мне нужно знать, что там находится.

      Помощник кивнул и быстро вышел из комнаты.

      — У вашего друга были столкновения с другими членами группы? — спросил комиссар. Дронго перевел дословно, ожидая, что скажет молодая женщина.

      — Нет, — снова чуть поколебавшись, ответила она, — У нас в группе были ровные, приятные отношения. Никаких споров не было. Мы приехали сюда отдохнуть все вместе.

      — Вы работаете в фирме вашего друга? — спросил комиссар, и Дронго переспросил у Инны, чем она занимается.

      — Я манекенщица, — пожала плечами молодая женщина, словно это должно быть известно и без ее слов. — А с Виктором мы просто друзья.

      В комнату вошел менеджер с целой связкой ключей. И еще техник отеля. В сопровождении помощника они подошли к сейфу и несколько минут провозились у дверцы. И только затем менеджер с торжествующим видом открыл дверцу. В сейфе лежали четыре плотные пачки денег и две открытые. Все было на месте.

      — Пересчитайте, — оживленно попросил комиссар. Все-таки версия ограбления сразу улетучилась. Это значительно улучшило его настроение, и он с новой силой напал на молодую женщину:

      — Еще раз вспомните, кто мог видеть вас во время вашей прогулки к морю. Это очень важно для вас, иначе я не смогу вам поверить.

      Женщина достала следующую сигарету и молча закурила. Она явно не собиралась ничего говорить.

      — Отпустите ее, — посоветовал Дронго, — я могу быть ее свидетелем. Я видел ее на дорожке, когда она шла к морю. Моя вилла находится как раз на полпути между отелем и морем.

      — Вы действительно видели? — недоверчиво спросил комиссар.

      — Конечно. Я видел ее, когда она возвращалась с моря. И, кстати, была не одна. И вообще мне кажется, что нам следует объединить наши усилия, комиссар.

      — Что вы хотите этим сказать? — не понял Фикрет Явуз.

      — Я частный детектив, — улыбнулся Дронго, — и думаю, я сумел бы вам помочь, если мы, прежде чем допрашивать следующего свидетеля, немного поговорим.

      — Почему же вы до сих пор молчали? — воскликнул обиженный комиссар.

      — Я полагал, что понадоблюсь только в качестве переводчика. Но вы правы, видимо, я ошибался. Дело в том, что это очень интересная группа. Практически все приехавшие сюда люди не любили убитого. И меня совсем не удивляет, что был убит именно он. Сегодня я весь день был свидетелем их разговоров, и мне кажется, что Виктор был просто обречен.

      — Как интересно, — воскликнул комиссар. — Может, мы действительно сумеем найти убийцу с вашей помощью. Но учтите, мистер Дронго, что расследование веду я и ваша задача только помогать мне.

      — Безусловно, — кивнул Дронго в ответ.

      Глава 5

      После того как Инна ушла, они остались вдвоем. И Дронго рассказал комиссару о некоторых своих наблюдениях.

      — Дело в том, — пояснял он, — что это довольно интересная компания. Сегодня утром я был свидетелем разговора, состоявшегося между женщинами. Они спорили, что из себя представляет убитый. И единственный человек, который хоть отчасти защищал его, была как раз его подружка. Она уверяла, что он совсем не так плох, как о нем говорили все остальные. При этом одна из женщин вообще назвала его дерьмом. Вы представляете, как нужно ненавидеть человека, чтобы называть его так в присутствии его собственной подруги?

      — И она не стала опровергать этого мнения?

      — Во всяком случае, не особенно бурно протестовала.

      — У вас есть какие-то конкретные подозрения? —. спросил Фикрет Явуз.

      — Пока нет. Но я попытаюсь изложить вам происшедшие сегодня в этой группе события в той последовательности, в какой я их наблюдал. Во время разговора женщин особую нетерпимость проявила Кира, это изящная брюнетка, которую вы еще увидите, назвавшая Виктора так безапелляционно. И Света, это блондинка, с которой вы еще тоже встретитесь. После разговора они отправились на ужин, и их столик оказался рядом с моим. Поэтому я мог слышать спор, происшедший за столом. Один из компаньонов Виктора, тот самый Рауф, о котором говорила Инна, явно угрожал ему, заявив, что еще неизвестно, кто умрет первым.

      — Он так сказал? — быстро уточнил комиссар.

      — Я слышал это лично, после чего Рауф ушел и больше не появлялся. А вот его девушка, та самая блондинка Света, которая и начала разговор о Викторе с его девушкой, осталась. И более того, отправилась вместе с остальными в бассейн, чтобы искупаться сразу после ужина. Они купались впятером. Брат Виктора Юрий, его девушка Юлия, Света, Кира и Олег, тот самый финансист, о котором говорила Инна. Самой Инны в бассейне не было. Все пятеро прошли к бассейну, но купались в открытом бассейне только Юрий и Света. Олег перешел позднее в закрытый бассейн, а Юлия и Кира все время находились там.

      — Значит, у всех есть алиби? — спросил комиссар.

      — Нет, — возразил Дронго, — не у всех. Юлию я видел, она все время сидела у бассейна или купалась и была на виду. Олег тоже никуда не уходил, если не считать его перехода из одного бассейна в другой. Но он все время был у меня на глазах. А вот остальные не имеют твердого алиби. Юрий и Света вышли к бару и немного посидели там. А потом Юрий оставил Свету и прошел к дорожке, где и встретил Инну. Я сам был свидетелем их разговора.

      — Почему тогда Инна ничего нам не сказала? — не поверил комиссар. — Она ведь могла легко подтвердить свое алиби.

      — Не очень легко, — снова возразил Дронго. — Дело в том, что у них была не просто встреча. Брат Виктора приставал к ней в довольно бесцеремонной форме, и она не хотела об этом говорить, опасаясь, что сам факт подобного домогательства будет расценен как скрытая неприязнь к Виктору.

      — Вот подлец, — не удержался комиссар, — значит, он приставал к жене собственного брата?

      — Не к жене, — улыбнулся Дронго, — поймите, дорогой комиссар, там совсем другие отношения. У вас все еще сохраняется патриархальный уклад жизни, простите меня за это слово, а они в своих отношениях давно обогнали и Америку, и Швецию. Те просто пуритане по сравнению с этими «новыми русскими». У нас, в странах СНГ, одновременно с другими революциями состоялась и сексуальная революция, благодаря чему все запреты были сняты. Поэтому Инна не жена убитого, а его брат имеет полное моральное право приставать к ней, если ему разрешит его старший брат. Мне даже кажется, у них что-то такое уже было. Я могу судить об этом по нескольким фразам Инны.

      — Падение нравов, — пробормотал комиссар, — я всегда так боюсь русских женщин. Они очень красивые и страстные. Наши мужчины из-за них просто сходят с ума. Но вернемся к этой группе.

      — Света осталась одна в баре, и нам нужно выяснить, не отлучалась ли она куда-нибудь, пока там сидела. Юрий стоял за домом и вряд ли мог успеть пройти в отель и снова вернуться, чтобы встретиться с Инной. А вот Рауф, о котором я говорил, вполне мог совершить убийство. Во всяком случае, у него было время, чтобы зайти к убитому. Некоторое время я не видел и Киру, которая прошла в сауну. Если учесть, что сауна связана с отелем специальным выходом, то и она могла пройти к убитому. Значит, круг подозреваемых строго очерчен. Это прежде всего Рауф, поскандаливший с Виктором во время ужина. Это Инна, которую мы сейчас допрашивали. Это Света, если бармен подтвердит, что она отлучалась из бара и прошла за отелем. Хотя ей понадобилось бы для этого куда больше времени. И, наконец, это Кира, которую я не видел, пока следил за купающимися. Только эти четверо. У Юрия практически не было времени, Юлия постоянно была перед моими глазами, точно так же, как и Олег, перемещавшийся между бассейнами.

      — Как хорошо вы их запомнили, — восхищенно сказал комиссар. — Слава аллаху, что у меня есть такой свидетель, иначе мне пришлось бы подозревать всех живущих в этом отеле. А здесь сейчас проживает более двухсот гостей. Да плюс еще служащие отеля.

      — Нет, — решительно сказал Дронго, — конечно, нет. Убийца — кто-то из приехавших вместе с Виктором людей. Обратите внимание, что удар был нанесен ножом. Я пришел сюда одним из первых и видел этот нож. Не знаю, кому он принадлежал, но я обратил внимание на его рукоятку. Это очень дорогое орудие убийства, и наверняка нож сделан из хорошей стали. А такой удар в сердце может нанести и женщина.

      — Я начинаю вас бояться, — пошутил комиссар, — по-моему, вы больше профессионал, чем я о вас думал. Вы правильно разглядели нож. Его продают в Стамбуле только в одном месте, и делает только одна семья. Эти охотничьи ножи стоят очень дорого, не меньше трехсот долларов. Я постараюсь узнать, кто его покупал.

      — Думаю, сам убитый, — предположил Дронго. — Убийство случилось спонтанно, непреднамеренно. Иначе убийца ударил бы в спину, а не в грудь. Может, они даже боролись или он приставал к женщине. А может, это просто месть мужчины. В любом случае убийство было совершено кем-то из этой группы. В этом я убежден. И отбросьте версию ограбления. Иначе унесли хотя бы драгоценности молодой женщины, которые тоже стоят немало.

      — Похоже на то, — согласился комиссар. — Так кого нам допрашивать следующим? Кого-то из подозреваемых?

      — Я думаю, лучше его брата, — предложил Дронго. — Мы можем узнать у него много деталей, которых до сих пор не знаем.

      — Согласен, — кивнул комиссар, — и не стесняйтесь. Если вас будут интересовать какие-то другие вопросы, кроме тех, которые я буду задавать, можете спрашивать от своего имени. Я надеюсь, мы с вами найдем этого убийцу.

      Он крикнул своему помощнику, приказав снова принести бумагу и позвать брата убитого. Через минуту в комнату вошел Юрий. Он был явно подавлен, не мог собраться и осознать, что произошло. Судя по всему, руководителем фирмы был его старший брат, и младший с трудом представлял свое существование без него.

      — Вы Юрий Кошелев? — спросил комиссар, прочитав документы вошедшего. — И вы были младшим братом убитого?

      — Да, — кивнул Юрий, — я его брат. Это так ужасно.

      — Вы вместе руководили частной фирмой «Сентрал Тафт»? — уточнил комиссар, и Дронго перевел.

      — Точно, — подтвердил Юрий. — Президентом был Виктор, а я был вице-президентом.

      — А остальные члены вашей группы?

      — Олег Молчанов — наш финансовый директор, а Рауф — просто компаньон.

      — Вы раньше бывали в Турции?

      — Один раз, проездом, когда путешествовали на теплоходе, — вспомнил Юрий.

      — Кого вы подозреваете в совершенном преступлении?

      — Конечно, Рауфа, — сразу выдохнул не сомневающийся Юрий. — Этот ублюдок поспорил с моим братом во время ужина и даже угрожал ему, сказал, что обязательно его прибьет. А потом пришел и убил его.

      — Почему вы так считаете?

      — А кто еще? — удивился Юрий. — Я его брат. Наш Олег даже муху убить не сможет. Женщины не в счет. Или вы думаете, что кто-то из служащих пробрался сюда, чтобы убить моего брата? Конечно, нет. Это мог быть только Рауф.

      — Вы узнаете этот нож? — спросил комиссар, показывая на лежавший на столе в целлофановом пакете нож, которым был убит Виктор.

      — Конечно, узнаю, — кивнул Юрий, — это нож моего брата, который купил его в день приезда в Стамбул. Нам сказали, что в Аксарае, по-моему, так называлось это место, есть магазин, торгующий хорошими охотничьими ножами, и мы пошли туда за покупкой. Это его нож.

      Комиссар бросил взгляд на своего добровольного переводчика и едва заметно кивнул ему. Дронго точно вычислил. Нож действительно принадлежал самому убитому.

      — Вы были все вместе?

      — Да, мы вместе гуляли.

      — Сколько таких ножей вы купили? — спросил уже сам Дронго.

      — Один, — удивился Юрий, — мы хотели купить два, но в магазине еще одного такого не оказалось. Поэтому мы взяли только один. Они делают эти ножи исключительно на заказ.

      — А зачем Рауфу было убивать вашего брата? — спросил Дронго. — Я сидел рядом с вами за столом и слышал, как ваш брат нападал на него, требуя что-то сделать. Лишь после этого произошел разрыв между вашим братом и его компаньоном. И ничего особенно не случилось. Просто Рауф нагрубил ему, а он в свою очередь швырнул стакан.

      — Ты что, шпионил за нами? — разозлился Юрий. — Откуда ты все знаешь?

      — Я же говорю, что сидел рядом.

      — Ну и заткнись, если такой ушастый. Тебя сюда переводчиком позвали, а не осведомителем, — огрызнулся Юрий. — Тоже мне, доносчик чертов. Паскуда.

      Дронго вдруг резко выбросил руку, и Юрий, получив сильный удар по лицу, отлетел в другой конец комнаты.

      — Что произошло? — спросил ничего не понявший комиссар.

      — Ничего, — успокоил его Дронго, — просто этот тип позволил себе немного пофантазировать на мой счет.

      Он посмотрел на встававшего с пола Юрия.

      — Во-первых, не нужно со мной разговаривать, — холодно заметил Дронго, — в таком хамском тоне. А во-вторых, насчет доносчика и паскуды. Я ведь не называю паскудством твое приставание к подружке старшего брата, когда ты тискал ее на задней дорожке, отлично зная, что Виктору это не понравится.

      Юрий изумленно взглянул на него.

      — А это ты откуда знаешь? — испуганно спросил он. — Инка рассказала?

      — Я все слышал сам, — брезгливо ответил Дронго, — моя вилла находится как раз там, где вы беседовали.

      Юрий молча подошел к столу и сел на стул, не сказав больше ни слова.

      — Сколько лет вы знакомы с Рауфом? — спросил комиссар. Дронго перевел вопрос.

      — Лет пять, — равнодушно ответил Юрий, уже не глядя в его сторону.

      — И вы считаете, такой человек может совершить убийство?

      — Не знаю. — После стычки с Дронго у Юрия явно пропала охота разговаривать.

      — А кто еще, по-вашему, мог совершить это убийство?

      — Не знаю. Кому охота было убивать Виктора, — раздраженно ответил Юрий, — у нас не было никаких врагов.

      — Кто-нибудь из женщин мог его убить? — вдруг спросил комиссар. Дронго покосился на него, но все-таки перевел и этот вопрос.

      Юрий вскинул на него удивленные глаза.

      — Из женщин? — спросил он. — Нет, не думаю. Зачем им было убивать Виктора? Нет, — повторил он твердо, — не может такого быть.

      — Чем занимается ваша фирма?

      — Торгуем нефтепродуктами, — неохотно сообщил Юрий.

      Комиссар, которому Дронго перевел этот ответ, удовлетворенно кивнул.

      — Какой у вас оборот?

      — Это коммерческая тайна, — усмехнулся Юрий и, подумав, сказал: — Большой. Многомиллионный. Но это не имеет отношения к убийству Виктора.

      — Кто теперь станет руководителем фирмы? — спросил комиссар.

      — Наверное, я, — ответил Юрий и, снова немного подумав, быстро сказал: — Но я не убивал своего брата. Я ведь не совсем идиот. У меня есть алиби. Сначала я купался в бассейне, где меня видели несколько человек, потом сидел в баре со Светланой, это такая блондинка из нашей группы, а потом встретил на задней дорожке Инну. Ну, этот разговор ты слышал, — сказал он Дронго. — Нет, я его не убивал.

      — Никто тебя в этом не обвиняет, — ответил вместо комиссара Дронго, — просто мы хотели узнать про вашу фирму.

      — Он свободен, — разрешил комиссар, — но пусть будет готов завтра поехать с нами в морг. Мы должны подписать все документы.

      — Хорошо, — согласился Юрий и, уже вставая, вдруг сказал: — Если это сделал Рауф, то я его лично придушу.

      — Что он сказал? — спросил заинтересовавшийся комиссар.

      — Пообещал отомстить возможному убийце, — перевел Дронго.

      В коридоре послышался шум.

      — Приехал русский консул, — доложил вошедший полицейский.

      — Кажется, нам не дадут спокойно работать. — Комиссар посмотрел на часы. — Уже двенадцатый час ночи. Он вполне мог приехать и утром. Позови его, — разрешил он полицейскому, поправляя изжеванный и замасленный галстук.

      Глава 6

      Сотрудник из российского консульства нервничал еще больше, чем комиссар. Конечно, это был не сам генеральный консул. В последнее время в Стамбуле и вокруг него находилось несколько тысяч российских граждан, и сотрудники консульства просто физически не успевали реагировать на все проблемы своих соотечественников. А по всей Турции отдыхающих и покупающих россиян были десятки и сотни тысяч, что делало задачу их защиты чисто декларативной.

      Но это не очень волновало сотрудников посольства в Анкаре, генерального консульства в Стамбуле и консульств в других городах. Система туризма и приема «челноков» была так идеально отлажена в Турции, что почти не требовала вмешательства российских дипломатов. И случавшиеся досадные срывы или чрезвычайные происшествия воспринимались именно как чрезвычайные случаи, к которым относились с опаской и плохо скрываемой досадой.

      Поднятый ночью из своей постели сотрудник консульства проехал сто километров, не совсем понимая, что именно произошло. Только после короткой беседы с комиссаром он уяснил суть проблемы, устало пожаловался на свою занятость и, просмотрев необходимые документы, отбыл обратно в Стамбул, пообещав утром приехать снова.

      — Уже второй час ночи, — напомнил комиссару его помощник. — Может быть, мы уедем, а утром продолжим расследование?

      — Допросим еще одного, — предложил комиссар, — а потом уедем в город. И продолжим завтра.

      Дронго согласно кивнул, и в этот момент за дверью послышались громкие крики. Вызванный для допроса Рауф встретился в коридоре с Юрой, который схватил его за горло.

      — Это ты его убил, ты убил, — кричал Юрий. Рауф, не ожидавший подобного нападения, ошеломленно отбивался от брата покойного. Полицейские с трудом оттащили Юрия от ничего не понимавшего компаньона.

      Комиссар и Дронго вышли в коридор.

      — Прекратите, — строго приказал комиссар. — Уведите этого крикуна отсюда, чтобы он успокоился.

      — Он живет на этом этаже, вон в тех апартаментах, — показал один из полицейских.

      Из номера показались одетые в банные халаты Юлия и Кира. У обеих были измученные лица. Они увели Юрия в номер, забрав его у полицейских.

      Несколько озадаченный и испуганный, Рауф вошел в апартаменты убитого, оглядываясь по сторонам, словно ожидая увидеть ожившего покойника. Они прошли в спальню, и Рауф, обходя кровавое пятно на полу, едва не споткнулся.

      — Садитесь, — предложил ему комиссар, — и не нужно так волноваться.

      Дронго исправно перевел.

      — Вы понимаете турецкий? — спросил комиссар.

      — Немного, но не могу говорить.

      — Почему брат покойного напал на вас? — спросил комиссар.

      — Он считает, это я убил Виктора, — признался Рауф. — Мы сегодня с ним поспорили за ужином. Я, кажется, видел вас там, рядом с нами, — сказал он Дронго, — вы ведь должны были все слышать. Мы просто поспорили, и я ушел. У Виктора был очень трудный характер, он был очень вспыльчив. Не могу поверить, что его нет в живых.

      Дронго все перевел.

      — Он признался, что спорил с убитым незадолго до его смерти, — закончил Дронго.

      — Но он мог это сказать из-за того, что узнал вас, — резонно возразил комиссар, — отпираться было бесполезно. Вы ведь сидели рядом и слышали весь их спор. Поэтому он все и рассказал. Мне нужно знать, есть ли у него алиби?

      — Где вы были после ужина? — спросил Дронго.

      — Я ходил к морю, — вспомнил Рауф, — мы поругались, и я решил немного пройтись. А потом я зашел во французский ресторан и просидел там все время.

      Дронго все перевел.

      — Вы видели, когда он проходил мимо вас? — спросил комиссар.

      —Да.

      — А когда возвращался?

      — Нет. Когда раздался крик горничной, я сразу побежал к отелю и уже не смотрел, кто именно выбегает из французского ресторана, — признался Дронго. — Кроме того, с моего балкона невозможно увидеть вход в ресторан.

      — Значит, он мог незаметно выйти из ресторана и пройти по задней дорожке к отелю, — предположил комиссар, — а потом вернуться в ресторан.

      — Мог, — сказал Дронго, — но зачем ему было это делать? Ведь он не знал, что я сижу на балконе и наблюдаю за всеми проходящими мимо меня людьми. Зачем ему было скрываться именно от меня?

      — Логично, — согласился комиссар, — но у него нет алиби в любом варианте. Кажется, мне придется выписать ордер на его арест. Или временное задержание.

      — Ссора — это еще не основание для ареста, — тактично напомнил Дронго.

      — У вас есть другой подозреваемый? — впервые неприязненно взглянул на него комиссар. — Они были компаньонами. Все слышали, как они поругались за ужином, в том числе и вы. У него нет алиби. И самое главное, его компаньон был убит ударом ножа. Причем убийца знал, что в номере он найдет этот нож. То есть кто-то из близких знакомых. Все эти факты позволяют мне арестовать его, пока мы не найдем другие факты, либо подтверждающие, либо опровергающие его вину.

      — Но вы не допросили остальных женщин, — напомнил Дронго. — Среди подозреваемых был не только Рауф, но и другие члены группы.

      — У вас просто мания расследования, мой дорогой друг, — улыбнулся комиссар. — Спасибо вам за перевод, но это не то преступление, где убийца выясняется в самом конце. Это заурядная ссора двух зарвавшихся бизнесменов, которые, прибыв на курорт, от нечего делать бьют друг другу морду и напиваются до полусмерти. Такие проблемы есть у всех. И у немцев, и у наших. Если это не сделала его подружка, алиби которой вы сами подтвердили, то сделал его компаньон. Обычная ссора, мой дорогой друг. Не нужно видеть здесь запутанное убийство по типу Агаты Кристи.

      — Просто я считаю, что нужно все проверить, — упрямо сказал Дронго.

      — У меня есть аргумент, который подействует на вас абсолютно, — усмехнулся комиссар. — Дело в том, что это убийство было спонтанным, внезапным, на что указывает орудие убийства. Такие преступления не бывают продуманными, мой дорогой коллега. Иначе орудие убийства было бы другим. Именно поэтому я настаиваю на том, что мне нужно задержать сидящего перед нами человека.

      — Мне кажется, вы совершаете ошибку, — не сдавался Дронго. — Если убийца не он, то мы делаем двойную ошибку, позволяя убийце предполагать, что мы ищем не там, где надо. Отсюда трудно сбежать, и поэтому я предлагаю вам все-таки не торопиться до утра.

      — Ладно, — махнул рукой комиссар, — может, вы и правы. Но у ворот я все равно поставлю своих людей. И около лодочной станции тоже. А вы проводите этого типа до его номера.

      — Конечно, комиссар, — кивнул Дронго, — вы мудрый человек.

      Комиссар поднялся и вышел из комнаты. За ним поспешил его помощник, на бегу собирая бумаги. В другой комнате суетились полицейские. Все очень устали и хотели спать.

      Оставшийся в комнате Рауф посмотрел на Дронго.

      — Он хотел меня арестовать? — тихо спросил Рауф.

      — С чего вы взяли? — повернулся к нему Дронго.

      — Я ведь сказал, что немного знаю турецкий язык.

      — Кажется, вы знаете его гораздо лучше, чем сказали, — заметил Дронго.

      — Да, — замялся Рауф, — я понимаю больше, чем говорю.

      — Тогда вы должны понимать, что вам лучше идти спать, — сухо заметил Дронго. — И желательно сегодня не выходить из номера. Где ваши апартаменты?

      — Внизу, под этим номером.

      — Идемте со мной, — предложил Дронго. Они вышли из апартаментов и пошли по коридору. Стоявший у дверей полицейский отдал честь Дронго, посчитав, что тот тоже относится к аппарату сотрудников комиссара полиции. Они дошли до лифта.

      — А где четвертый номер ваших друзей?

      — Еще ниже, — невесело улыбнулся Рауф, — мы взяли три этажа подряд. Друг под другом. Кто-то даже пошутил, что можно повесить веревочную лестницу. Королевские апартаменты расположены в этом крыле отеля как раз друг над другом. А Юрию достались апартаменты рядом с Виктором, и по этому поводу он даже комплексовал.

      — Ваша фирма так процветает, что вы можете позволить себе столь массовый отдых? — спросил Дронго, когда створки лифта раскрылись и они вошли в кабину.

      — Да, — кивнул Рауф, — в прошлом году доход был больше трех миллионов долларов. По-моему, деньги начали сводить с ума обоих братьев. Они решили, что им позволено все. И стали нарушать всякие законы.

      — Можно подумать, что заработать такие деньги можно без серьезного нарушения законов, — усмехнулся Дронго.

      Лифт остановился на нужном им этаже.

      — Нет, — очень серьезно сказал Рауф, не выходя из лифта, — я говорю не об этих законах. Они начали нарушать какие-то глубинные законы человеческого поведения. И мне кажется, Виктор был обречен. В последнее время он стал таким раздражительным, вспыльчивым.

      — Сейчас закроются створки лифта, — напомнил Дронго, встав в проходе, — выходите, мы спустились на ваш этаж.

      Рауф вышел из лифта и пошел к своему номеру.

      — Почему вы поспорили с Виктором? — спросил Дронго. — Что вы не поделили?

      — Он требовал от меня... в общем, он требовал не совсем правильные вещи... связанные с нашей работой, — пояснил Рауф, — поэтому я ему и отказал.

      — Убедительно, — усмехнулся Дронго, когда они наконец дошли до дверей апартаментов Рауфа. — У вас есть ключ?

      — Света должна была меня ждать. Мы как раз сидели вместе, когда меня позвали.

      Дронго постучал. Никто не ответил. Он постучал сильнее. Снова молчание. Мужчины переглянулись.

      — Давайте еще раз, — почему-то шепотом сказал Рауф и сам забарабанил по двери изо всех сил.

      Дверь внезапно открылась. На пороге стояла почти раздетая Света с наброшенным полотенцем. Мокрые волосы свидетельствовали о том, что она принимала ванну. В апартаментах стояла джакузи.

      — Что случилось? — испуганно спросила она. — Почему вы так громко стучите?

      Рауф покачал головой. Дронго усмехнулся.

      — Все в порядке, — сказал он, — заприте крепко дверь и спите. Надеюсь, сегодня ночью больше ничего страшного не произойдет.

      — Я тоже надеюсь, — пробормотал Рауф, входя в комнату. Потом, обернувшись, спросил: — Не хотите выпить чаю?

      — Нет, — улыбнулся Дронго, — спокойной ночи.

      — Спокойной ночи. И спасибо.

      Дронго пошел обратно по коридору. Дойдя до лифта, он не стал нажимать кнопку вызова, а начал спускаться по лестнице. В отеле, несмотря на очень поздний час, все еще не спали. Случившееся убийство было поводом для обсуждений. В холле горел яркий свет и сидели несколько человек, в том числе и менеджер отеля. Они ждали, пока последние полицейские соберут свои вещи и уедут в город. Увидев Дронго, менеджер подскочил к нему, протягивая руку:

      — Благодарю вас, вы очень нам помогли.

      — Ничего особенного, — пожал его руку Дронго. — Если можно, дайте мне кого-нибудь из ваших сотрудников. Я хочу осмотреть нижний закрытый бассейн.

      — Вы что-то там оставили? — спросил удивленный менеджер.

      — Нет, — тихо ответил Дронго, — просто у меня есть поручение комиссара.

      — Тогда конечно, — понимающе кивнул менеджер.— Мехмед, иди сюда. Проводи нашего гостя, куда он захочет. И возьми ключи от нижних помещений.

      Вдвоем с молодым служащим отеля Дронго спустился к массажному залу и еще ниже, где заканчивалась лестница. Там находился небольшой магазин спортивной и купальной одежды. Мехмед открыл дверь, и они, пройдя через раздевалку, вошли в закрытый бассейн. Дронго осмотрелся. Вокруг было тихо. Он прошел дальше.

      — А из сауны можно попасть сюда, в раздевалку? — спросил он.

      — Нет. Из сауны можно через детский зал игральных автоматов или кафетерий подняться наверх, в холл, — любезно пояснил служащий.

      — А из бара, который находится за открытым бассейном? — уточнил Дронго. — Из него можно куда-нибудь пройти?

      — Да, конечно, — удивился Мехмед, — можно подняться по главной дорожке наверх, в отель.

      — Это я знаю, — кивнул Дронго, — а еще есть какая-нибудь дорога в отель? Какой-нибудь другой путь?

      — По-моему, нет, все равно нужно пройти по главной дорожке. Вот как раз мимо тех двух домиков, — показал служащий в сторону виллы самого Дронго. — Хотя нет, подождите, — оживился он, — можно спуститься вниз и пройти через французский ресторан, по задней дорожке. Рядом с французским рестораном есть лестница, ведущая наверх к отелю и к задней боковой дорожке, позади этих домиков.

      — Сколько нужно времени, чтобы пройти в отель таким образом? — спросил Дронго.

      — Минут пять, может, чуть меньше или больше, — пояснил служащий.

      — Спасибо, Мехмед, — Дронго вложил молодому человеку в руку десятидолларовую купюру, — вы мне очень помогли.

      Он повернулся и пошел к выходу. Поднявшись на один уровень, туда, где был массажный зал, он вышел через открытые двери на главную дорожку и медленно зашагал к своей вилле. Предстояло обдумать случившееся. Уже подходя к своему домику, он почувствовал неладное. Так и есть.

      Он всегда плотно закрывал занавески на окнах, а сейчас заметил, что в его отсутствие кто-то явно их трогал. Словно некто посторонний наблюдал оттуда за главной дорожкой.

      Он подошел к двери, вставил ключ, осторожно открыл замок. В доме стояла тишина. Он приоткрыл дверь. В доме определенно был посторонний. Некурящий Дронго почувствовал трудно уловимый запах сигарет.

      В последнее время во многих фешенебельных отелях стали вводить специальные номера и целые этажи для некурящих. И присутствие в таких номерах курящего человека сразу чувствовали соседи.

      Дронго включил свет в коридоре и громко спросил:

      — Кто здесь, выходите. Я все равно знаю, что у меня гость.

      За дверью спальни раздались чьи-то шаги.

      Глава 7

      — Выходи, — громко повторил Дронго, уже услышав шаги.

      Дверь медленно приоткрылась, и на пороге застыла чья-то фигура. Это была Инна.

      — Простите, — негромко сказала она, — я специально спряталась здесь, чтобы поговорить с вами, когда вы вернетесь.

      — Идите в гостиную, — предложил Дронго, — и не нужно так беспокоиться. Здесь вас не укусят. Черт возьми, я обязан был догадаться. Ведь вам негде оставаться, верно? В свои апартаменты вернуться вы не хотите, а в чужие пойти не можете.

      Молодая женщина прошла в гостиную. Дронго принес ей теплый плед, помогая устроиться на диване.

      — Ваши друзья не будут о вас беспокоиться? — спросил он, подходя к телефону.

      — Какие они мне друзья? — отмахнулась молодая женщина.

      Дронго поднял трубку телефона.

      — Принесите мне на виллу чай на несколько человек, — попросил он, — и сухое печенье.

      — Конечно, — подтвердил его заказ портье, — сейчас все доставят.

      — Почему вы не считаете их своими друзьями? — спросил Дронго, усаживаясь напротив.

      — Какие друзья? — повторила женщина. — Я с этой компанией познакомилась недавно. Виктор увидел меня на показе весенней коллекции и решил, что должен познакомиться.

      — А вы как решили? — спросил Дронго.

      — Разве кто-то спрашивает о моем решении? — горько усмехнулась женщина. — Просто меня ему представили. Поначалу он мне нравился. Вы же его видели, он очень красивый, для меня он тогда был кумиром. Сорил деньгами, делал дорогие подарки. В общем, все как обычно. Я даже немножко в него влюбилась. Когда же разглядела, что он из себя представляет, было поздно. Все говорили, что он дерьмо, а я не верила. Мне все казалось, сумею его перевоспитать, что ли. Слишком поздно я в нем разобралась, и вообще в этой компании. А потом мне было все равно.

      — Я не совсем понимаю вас, — заметил Дронго, — что означают ваши слова о том, что вы в них не разобрались?

      — Вы видели лица обоих братьев? — спросила молодая женщина. — Ведь они были сумасшедшими. Просто параноики. Им деньги заменяли все. Они не признавали в жизни ничего, кроме денег. Никаких отношений. Думаете, мне было приятно все время находиться с Виктором? А недавно он увлекся наркотиками. Это было ужасно, ужасно. У него начали появляться какие-то дикие сексуальные фантазии, он стал требовать все новых ощущений. И я должна была это терпеть...

      Она вдруг истерически зарыдала.

      В дверь постучали, и Дронго пошел открывать. Молодой человек принес большой поднос с чайниками и фарфоровой посудой. Поставив поднос на столик и получив чаевые, он быстро удалился.

      — Успокойтесь, — попросил Дронго, — давайте выпьем чаю.

      Он разлил чай по чашечкам и подал одну из них молодой женщине.

      — Это вы рассказали комиссару о моей встрече с Юрой? — спросила сквозь слезы гостья. — Я ведь поняла, что вы могли услышать наш разговор из вашего дома.

      — Да. Извините, я невольно оказался свидетелем этого разговора.

      — Да нет, ничего. Все в порядке. Если бы не вы, комиссар решил бы, что это я убила Виктора, и меня забрали бы в тюрьму. Я никогда бы не смогла рассказать про Юру.

      — Почему? — заинтересовался Дронго. — Я не совсем понимаю характер ваших отношений.

      — Я сама их не понимаю, — вздохнула женщина. — Я ведь сказала, что Виктор пристрастился к наркотикам. В последнее время ему нравилось на все это смотреть. Он так с Юлей поступил... А теперь хотел и со мной.

      — Я слышал вашу фразу, сказанную Юре, о том, что он уже получил Юлию, но не совсем понял, что вы имели в виду.

      — А то и имела. Они ведь были знакомы давно. Но после того как Виктор увлекся наркотиками, он стал «уступать» ее младшему брату. Она ничего не рассказывала мне, гордая. Я потом от девочек все узнала. А я, значит, заняла ее место. И теперь Виктор все время хотел, чтобы мы... в общем, он любил разного рода извращения, групповуху. А мне все это было противно.

      — Понимаю, — кивнул Дронго, — представляю ваше состояние.

      — В последний раз мы с ним из-за этого сильно поругались, и я даже решила уйти от него. Но он уговорил меня поехать сюда, обещая исправиться. И вот уже здесь случился этот скандал с Рауфом.

      — Я сидел за соседним столиком и все слышал. Как вы думаете, Рауф мог его убить?

      — Вообще-то он вспыльчивый, но вряд ли. Вся коммерция Рауфа шла через фирму Виктора. Зачем было убивать человека, который помогал ему зарабатывать такие деньги? Нет, я в это не верю.

      — А Кира? Она могла сделать что-нибудь подобное?

      — Почему вы спрашиваете про Киру? — испугалась женщина.

      — Дело в том, что Кира отлучалась из бассейна, когда там купались остальные ее подруги, — пояснил Дронго, — и у нее нет алиби. Поэтому я хочу знать. У нее какие отношения были с Виктором?

      — Она его презирала, — чуть подумав, ответила Инна. Взяв чашечку с горячим чаем, она стала осторожно пить его.

      — Может, ее тоже «уступили» кому-нибудь? — предположил Дронго.

      — Нет, — твердо сказала Инна, — не может быть. Они, Олег и Кира — единственные среди нас, знакомые уже несколько лет. Встречались давно. Кира считала Виктора подлецом и боялась за Олега, который работал с ним. Когда Виктор начинал рассказывать свои похабные анекдоты, она всегда выходила из комнаты. И очень жалела меня и Юлю. Они ведь учились с Юлей в одной школе. Юлю с братьями познакомила именно она. Но она не могла убить. Вы же видели Киру. Разве она способна на такое? Нет. Она бы не смогла.

      — А Света?

      — Не знаю, — удивилась Инна, — я ее вообще плохо знаю. Иногда она бывает истеричной, а иногда, наоборот, становится задумчивой, тихой. Не понимаю, зачем ей убивать Виктора. Разве что из-за Рауфа. В последнее время Виктор доводил его. Они все время ругались, и Света очень переживала.

      — А Юра? — вдруг спросил Дронго. — Он мог убить своего брата?

      — Да. — Инна ответила сразу, не задумываясь. — Этот мог сделать что угодно. Он очень завидовал брату, считал, что состоит у него в «шестерках». Все время из-за этого ругался и с Юлей, и со мной. Он ведь потому ко мне и приставал так нагло, хотел утвердиться, показать, что он не хуже Виктора. Да, этот мог убить. Вы знаете, что теперь он станет президентом и все деньги будут принадлежать только ему?

      — Знаю, — кивнул Дронго. — По-моему, вы его не очень любите.

      — Я его ненавижу, — призналась женщина, — он настоящий подонок. В тысячу раз хуже своего брата. У меня ведь брата тоже зовут Юрой. И мне всегда так нравилось это имя. Такое красивое и родное. Но когда я вспоминаю про этого, меня всю переворачивает. Да, он мог убить своего старшего брата, и у него была причина для убийства.

      — Понимаю, — сказал Дронго. — Вчера я невольно оказался свидетелем и вашего разговора у бассейна, и вашей ссоры с Юрием позадн моего дома. И вашего ужина, закончившегося скандалом Виктора с Рауфом, и совместного купания пятерых членов вашей группы. Просто Олег и Юлия все время были у меня перед глазами, и поэтому я про них не спрашиваю. У них абсолютное алиби. Остальные не имеют такого алиби. А как Юлия относилась к братьям?

      — По-моему, не очень хорошо, но у нее маленькая дочь, и нужно было ее хоть как-то обеспечивать.

      — А Олег? Он ведь финансовый директор фирмы. Он-то должен был ладить с обоими братьями?

      — Должен был, но тоже не ладил. Олег умница, финансист от бога. И вот приходилось работать на этих типов. Они ведь были связаны с мафией. Не делайте удивленного лица, как будто не знаете, что все наши предприниматели так или иначе связаны с мафией. Вот и Виктор был связан с мафией, которая помогала ему на первых порах.

      — Невеселая история, — подвел итог Дронго. — Получается, в вашей компании Виктора мог убить кто угодно. От его родного брата до, простите, любимой женщины.

      — Я его не убивала, — возразила гостья, — это не я.

      — Я не сказал, что убивали вы. Я сказал, что его ненавидели все члены вашей группы. Интересный он был тип, если сумел вызвать коллективную ненависть всех окружающих.

      — Да, — согласилась Инна, — именно коллективную ненависть. Если хотите, это было даже не море, а целый океан ненависти.

      — Пейте ваш чай, — предложил Дронго, — и давайте договоримся, что сегодня вы останетесь у меня. Здесь две спальни, вы можете расположиться в одной из них.

      — Спасибо, — улыбнулась молодая женщина. — А вы не боитесь, что комиссар начнет подозревать и вас? Я ведь могла приехать на курорт со своим знакомым, который и убрал потом Виктора.

      — У вас изощренная фантазия, — усмехнулся Дронго. — Нет, я ничего не боюсь. Во-первых, у меня тоже есть алиби. Я все время находился дома и сидел на балконе, не выходя из своей виллы. А во-вторых, у меня не получился бы такой удар, каким убили Виктора. Посмотрите на мои руки и на меня. Если бы я нанес удар такой силы, то проткнул бы парня, как бабочку. Да и потом, мне не нужно было его убивать таким образом. Я мог бы его просто выбросить с балкона.

      — Вы серьезно? — шепотом спросила Инна.

      — Конечно, нет. Просто хотел вас успокоить. Допивайте чай и идите спать, уже третий час ночи .Подозреваю, что завтра комиссар будет снова всех вас допрашивать, мучая своими подозрениями.

      — Спасибо, — всхлипнула молодая женщина, — я так боялась туда идти.

      Она снова достала сигареты. Дронго вспомнил про запах в комнатах, который помог ему определить присутствие чужого человека в доме.

      — А как вы попали ко мне на виллу? — спросил он. — Неужели у вас есть второй ключ или вы умеете пользоваться отмычками?

      — Нет, — чуть улыбнулась Инна, — просто мимо проходил дежурный, который принимал соседнюю виллу у отъезжающих немцев. И я попросила его открыть мне эту дверь. Все очень просто. Он ничего не заподозрил. И сразу открыл.

      — Еще бы, — засмеялся Дронго, — красивая молодая женщина просит открыть ей дверь. Краж на этом курорте не бывает, убийство — случайность, а присутствие красивой женщины в номере одинокого мужчины — идеальный стимул для его дальнейшего пребывания на курорте. Так что все правильно.

      Докурив сигарету, она потушила ее в пепельнице.

      — Спасибо вам, — сказала вдруг Инна, — сегодня мне было так плохо.

      — Это вам спасибо, — возразил Дронго. — Мне казалось, я просто мешаю. И моя помощь никому не нужна. А теперь благодаря вам я знаю, что это не так. Идите спать, спокойной ночи. Мне еще нужно посидеть на балконе. И о многом подумать.

      — Спокойной ночи, — поднялась Инна. Когда она ушла в соседнюю комнату, он открыл дверь балкона, вынес туда уже остывающий чайник, сел за столик и просидел так часа два. Только в пятом часу утра он отправился в свою спальню. Проходя мимо комнаты, в которой спала гостья, он услышал ее тихое посапывание. И впервые подумал, что труднее всего в жизни бывает вот таким — одиноким и красивым женщинам.

      Глава 8

      Утром он проснулся от осторожных шагов. Инна умывалась. Он натянул брюки, надел рубашку и вышел в коридор. Рядом с двумя спальнями были, соответственно, две туалетные комнаты. В ближней из них стояла Инна, уже вытиравшая лицо. Увидев Дронго, она улыбнулась ему.

      — Кажется, мы проспали, — виновато сказала она. — Представляю, какие гадости про меня будут говорить. Еще не остыл труп ее любовника, а она уже легла в постель к чужому человеку.

      — Не будут, — успокоил ее Дронго, — вы просто не рассказывайте, где провели ночь, и я обещаю никому ничего не говорить. Кстати, завтрак уже начался, и вы можете на него опоздать.

      Она улыбнулась, но ничего больше не сказала. Через десять минут она уже была готова идти на завтрак.

      — Скажите своим знакомым, что администрация отеля предоставила вам другой номер, — предложил Дронго, — и все будет в порядке.

      — Я так и сделаю, — пообещала Инна и, подойдя к нему, осторожно поцеловала его в щеку. — Глядя на вас, — сказала она задумчиво, — начинаешь верить, что не все мужчины подлецы.

      И, повернувшись, быстро вышла. Дронго посмотрел ей вслед и пошел бриться. Глядя на себя в зеркало, он подумал, что ему уже много лет. Тридцать семь, а он до сих пор не женат и не имеет детей. Впрочем, при том образе жизни, который он вел, его семью ждали нелегкие испытания. Хотя возможно, что дети у него и были.

      В восемьдесят шестом он был в Румынии. Отправившись в Бухарест из Киева на поезде, он встретил в вагоне Надежду, женщину какой-то необыкновенной, светящейся изнутри красоты. Молодая женщина признала, что заметила его, еще когда он стоял на перроне. Они были вместе всего одну ночь. Он был молод и самонадеян. Когда в Бухаресте, сойдя на перрон, они шли к вокзалу, она пыталась что-то сказать. А может, это ему казалось. Потом они попрощались и разошлись. И больше никогда не виделись. Но он помнил, что был очень горяч в ту ночь и вполне могли быть последствия.

      Другая женщина, с которой он был знаком много лет и которая теперь жила в Германии, призналась ему, что он был отцом ее не родившегося ребенка. Это было особенно неприятно, так как он был решительным противником абортов. По его твердому убеждению, мужчина не имел права на зачатие, если не хотел ребенка. А забеременевшая женщина не должна была лишать себя радости, убивая свой плод.

      Он не был пуританином или моралистом, просто ему всегда казалось, что существуют ценности гораздо более важные, чем отношения людей. Рождение, Любовь и Смерть. Эти три категории были вневременными, вечными, к ним он относился благоговейно, считая их самыми великими чудесами на свете.

      Именно поэтому, отчасти признавая право женщины на аборт, он возлагал одинаковую ответственность за него на мужчину и женщину, умертвляющих плод их совместной любви.

      Закончив бриться, он достал лосьон «Фаренгейт», которым всегда пользовался после бритья, и туалетную воду «Фаренгейт». Несмотря на то что в последние годы появилось много разного рода отличного парфюма для мужчин, он сохранял верность однажды понравившемуся ему «Фаренгейту».

      Затем он вышел из дома и направился к отелю, в ресторанах которого уже собирались постояльцы на завтрак. Все обсуждали вчерашнее происшествие. Об убийстве говорили с энтузиазмом, словно о последнем нашумевшем фильме или бродвейском спектакле.

      Наверху, в ресторане, за двумя разными столиками сидели разделившиеся члены группы. Юрий, Олег и их спутницы Юлия и Кира — за одним столиком, находящимся ближе к входу. А Рауф, Света и примкнувшая к ним Инна заняли столик ближе к террасе. Сегодня утром было прохладно, и поэтому на террасе почти никого не было.

      Дронго улыбнулся Инне, кивнул сидящим за обоими столиками, как знакомым, и прошел к небольшому столику, находившемуся в глубине зала. Заказав традиционный чай, он взял тарелку и пошел выбирать блюда, предпочитая сухие кексы и джемы. Он не любил обильных утренних завтраков и тем более разного рода мясных и рыбных блюд. Предпочитал просто чашку чая. Очевидно, это было связано и с его работой: умственная деятельность достигала своего пика к вечеру, когда и требовалось основное питание. По утрам он чувствовал себя расслабленным и усталым. К вечеру же получал прилив новой энергии и выглядел гораздо свежее.

      Дронго вспомнил о вчерашней стычке Юрия с Рауфом. Однако сейчас оба противника сидели относительно спокойно, ожидая приезда полицейского комиссара, который хотел допросить всех остальных. На этот раз в качестве переводчика должен был выступать сотрудник российского консульства — он прибыл в девять утра и с нетерпением ждал господина комиссара в кабинете менеджера.

      Фикрет Явуз приехал в десятом часу, грузный, медлительный, недовольный предстоящей разборкой. Особенно ему не нравилось, что переводчиком будет сотрудник консульской службы. Но исключить дипломата из беседы было невозможно, да и опасно. В случае обвинения кого-нибудь из российских граждан генеральное консульство в Стамбуле всегда может предъявить претензии к работе полицейского комиссариата, обвинив его сотрудников в предвзятом отношении к гражданам своей страны.

      Пока до приезда комиссара оставалось время, Дронго еще раз спустился к бассейну прежним путем. На этот раз дверь в сауну была открыта, и он вошел внутрь. За стойкой сидели две симпатичные девушки-турчанки.

      — Скажите, — обратился к ним Дронго, — отсюда можно выйти, минуя вашу стойку?

      — Да, — засмеялась одна из девушек, — вон там вход в сауну, а напротив — выход в бассейн. Если кто-нибудь захочет там выйти, то это будет несложно сделать. Некоторые любят сразу после сауны идти в бассейн. Хотя у нас в каждом отделении есть небольшой бассейн с холодной водой, многие предпочитают большой бассейн. Мы не возражаем. Главное, чтобы никто не задерживался слишком долго в самой сауне. Это вредно для организма.

      — Исчерпывающее объяснение, — улыбаясь, пробормотал Дронго, — большое вам спасибо. А можно мне самому пройти туда?

      — Наша раздевалка слева. Там вам выдадут халат и полотенце и примут ваши вещи. Там же есть необходимые предметы для укладки волос, массажный салон, косметический кабинет, — девушка показала, куда следует идти. — Вы можете пройти в сауну, только раздевшись.

      — И конечно, только в мужское отделение, — добавила другая, прыснув от смеха.

      — Значит, в сауну нельзя попасть в одежде. И любой, кто приходит сюда, должен раздеться, прежде чем пройдет дальше, — уточнил Дронго.

      — Конечно, — девушка удивлялась этому дотошному незнакомцу, — не в одежде же идти в сауну.

      — Понятно, спасибо за информацию, но я не собираюсь купаться. Мне просто нужно посмотреть. Скажите, в сауне уже убирали?

      — Нет, убирают сейчас.

      — А в женской?

      — Тоже убирают. Вы там что-то потеряли? Или потеряла ваша жена?

      — Нет, просто я помогаю комиссару в расследовании вчерашнего убийства, — пояснил Дронго, — он просил меня зайти в сауну.

      — Но убийство было наверху, в отеле, — удивилась девушка. — Мы об этом ничего не знаем.

      — Можно я пройду? — поняв, что разговор может затянуться, спросил Дронго.

      — Пожалуйста, — разрешила девушка, — только быстрее. А то нас будут ругать, если узнают, что мы пустили мужчину в женское отделение.

      — Не волнуйтесь. Я думаю, менеджер не скажет вам ничего. Наоборот, еще и объявит благодарность, — сказал Дронго, проходя по коридору.

      Вход в женское отделение сауны был как раз напротив входа в бассейн. Он постучался, дверь приоткрыла пожилая полная турчанка, убиравшая в сауне.

      — Простите меня, — извинился Дронго, — моя жена забыла вчера здесь свое полотенце.

      — Я уже все сдала в бельевую. Они, наверное, отправили в стирку, — вздохнула женщина, — но вы не волнуйтесь. Все будет в порядке. Нам его обязательно вернут. Просто вчера корзина, в которой мы храним чистое белье и запасные полотенца, оказалась мокрой, и мне пришлось все отправить в стирку.

      — Вы вечером тоже работали?

      — Да, я была здесь до двенадцати часов ночи. Мы работаем по два дня с моей сменщицей.

      — Вы обычно сидите там, рядом со стойкой?

      — Если меня не позовут, то там. Но иногда бывает нужно свежее полотенце или халат. Конечно, я хожу только в женское отделение. Для мужского у нас есть свой мужчина, — строго объяснила она.

      — А вчера вы не видели никого, кто бы прошел мимо вас? Может, кто-то вышел из бассейна и поднялся из сауны?

      — Нет, — твердо сказала уборщица, — посторонних не было. Сколько человек вошли, столько и вышли. Мы ведь их считаем, поэтому чужой здесь пройти не может.

      — Спасибо вам, — поблагодарил ее Дронго, протягивая стотысячную купюру турецких лир.

      — Нет, — возразила она, — не нужно. Что я такого сделала? Просто рассказала вам все как было. Если я возьму деньги, то буду потом переживать. Вдруг сказала что-нибудь не так.

      — Спасибо, — еще раз улыбнулся Дронго, выходя из сауны. Открыв дверь в закрытый бассейн, он обнаружил там купающихся. В основном это были дети, чей маленький бассейн со специальной вышкой и закрученным спиралевидным скатом в воду представлял для ребят основной интерес. Пройдя дальше, он вышел к открытому бассейну. Здесь почти никого не было. Дронго прошел еще и остановился у входа, где находилась водяная дорожка, по которой нельзя было пройти, не замочив ног. Подумав немного, он прошел дальше и перелез через ограду, чтобы не снимать туфель и носков.

      Подойдя к бару, он поздоровался с обоими барменами и спросил, кто из них работал вчера.

      — Я, — ответил один из них, высокий, черноусый, с пышной, чуть седоватой шевелюрой и красноватым лицом. Он представлял собой колоритный тип турка, который трудно забыть. Дронго подошел ближе, доставая двадцатидолларовую купюру.

      — Вчера поздно вечером здесь за одним из столиков сидели двое русских туристов.

      Черноусый смотрел на портрет Джексона на купюре.

      — Ты их видел? — спросил Дронго.

      — Здесь бывает много людей, эфенди. — Бармен уклонился от ответа.

      — По-моему, эта бумажка может вылечить твою память. — Дронго положил купюру перед барменом. Бумажка моментально исчезла.

      — Были, — сразу вспомнил бармен, — были двое. Примерно часов в девять-десять. Пышная блондинка и высокий мужчина. Они были в купальных костюмах, а свою одежду положили рядом. Но мужчина почти сразу ушел, а затем ушла и блондинка.

      — Куда она пошла?

      Бармен снова сделал непонимающее лицо:

      — Трудно все вспомнить, эфенди.

      Дронго, сдерживая смех, достал еще двадцать долларов. Но, покрутив купюру в руках, не стал отдавать бармену.

      — Так куда она пошла? К морю или обратно к бассейну?

      — Нет, — покачал головой бармен,— она пошла во французский ресторан, вон туда.

      — Не может быть, — нахмурился Дронго, — этого не может быть. Я все время сидел на балконе вон той виллы. Значит, она прошла мимо меня? Этого просто не может быть.

      — Она пошла туда, эфенди, — упрямо сказал бармен, — и, по-моему, ее там кто-то ждал. Я видел, кто-то стоял у ресторана.

      — Когда это было?

      — Почти сразу, как только ушел мужчина. «Выходит, когда я слушал разговор Юрия и Инны позади дома. Именно тогда Светлана могла пройти к ресторану, где ее кто-то ждал. Получается, она точно знала, где будет Рауф в этот момент, — подумал Дронго, — он ведь тоже как раз в это время спускался к французскому ресторану».

      — А потом они не выходили из ресторана? — задал он последний вопрос.

      — Этого я уже не мог видеть, — бармен развел руками, — может, и выходили. Но я не смотрел в ту сторону. Просто блондинка была очень запоминающаяся, поэтому я невольно обратил внимание, куда она пошла.

      — Хорошо. — Дронго спрятал вторую купюру себе в карман.

      — Вы забыли, — улыбнулся бармен, протягивая руку.

      — Да, — согласился Дронго, — у меня такая же плохая память, как и у тебя. Может, заплатишь мне двадцать долларов, чтобы я вспомнил, что именно я забыл?

      Не глядя больше на рассерженного черноусого бармена, Дронго зашагал к французскому ресторану. Чуть ниже ресторана стояли белые мраморные статуи поэтов Турции, среди которых выделялась фигура Юниса Эмре.

      Войдя в ресторан, Дронго прошел к метрдотелю.

      — Доброе утро, — начал он свой своеобразный допрос, — это вы работали вчера вечером в ресторане?

      — Нет, — улыбнулся метрдотель, — вчера был мой сменщик. Он будет вечером. А почему вы спрашиваете? У вас что-нибудь пропало?

      — Нет. Я зайду вечером. Скажите, отсюда можно попасть на заднюю дорожку?

      — Конечно. И через нашу кухню, и обойдя ресторан справа.

      — Много людей бывает по вечерам?

      — За ужином да, очень много.

      — А после ужина?

      — Остаются в основном молодые пары. Пьют вино или пиво. Нет, после ужина людей совсем немного. Две-три пары. Но вообще-то мы открыты до двенадцати ночи. И любой желающий может к нам зайти.

      — А кто из официантов работал вчера?

      — Их никого нет. Все будут только вечером, — виновато улыбнулся метрдотель. Он был еще молод и немного волновался.

      — Хорошо, — сказал Дронго, — я зайду сегодня вечером. Передайте своему сменщику, что я хочу с ним поговорить.

      В этот момент в ресторан вбежал менеджер отеля.

      — Дорогой друг, — закричал он с порога, — мы ищем вас по всему курорту! Наш уважаемый комиссар Фикрет Явуз уже полчаса как приехал и требует вас найти.

      — У него же есть сотрудник российского консульства, который хорошо говорит на обоих языках, — напомнил Дронго.

      — Он требует только вас, — возразил менеджер, — говорит, что не начнет допросов, пока вы не придете.

      — Уже иду, — засмеялся Дронго. Кажется, комиссару понравилась его вчерашняя работа. И не только в качестве переводчика.

      Глава 9

      Комиссар опоздал не по собственной вине. Ему позвонили из Стамбула. Пришлось выслушать все, что он и предполагал услышать. И о бездарности местных пинкертонов, и о важности курорта для населения целого вилайета. Комиссар долго отмалчивался, но под конец рассвирепел и заметил, что любой желающий умник может сам приехать и проводить расследование. После чего на другом конце повесили трубку, а перспектива выхода на пенсию с хорошим послужным списком стала призрачной.

      Приехав на курорт, он потребовал прежде всего найти своего вчерашнего переводчика, справедливо решив, что этот опытный человек будет ему полезен. Когда за плечами долгая жизнь, самолюбие не столь важно, сколь мысль о почетной пенсии и спокойной жизни в собственном доме. Поэтому он ничего не имел против вмешательства Дронго, уже успев оценить масштабность и аналитический ум своего добровольного помощника.

      На этот раз допрос свидетелей проходил не в апартаментах убитого, а в специально выделенном для этого кабинете менеджера. Дронго, перед тем как войти к комиссару, вспомнил об Инне и попросил менеджера перевести молодую женщину в другие апартаменты, где она могла бы нормально разместиться. Менеджер сразу побежал выполнять просьбу гостя, а Дронго вошел в кабинет, где уже сидели комиссар, его помощник и представитель российского консульства.

      — Мерхаба, — поздоровался по-турецки комиссар, — как вы спали?

      — Неплохо, — пожал ему руку Дронго, — хотя, честно говоря, спал мало. Все время думал о вчерашнем убийстве.

      — Ужасное преступление, — подтвердил по-турецки сотрудник российского консульства, также поднимаясь с места. Он принял Дронго за представителя турецкой прокуратуры.

      Поняв это, Дронго улыбнулся.

      — Мы можем говорить по-русски, — сказал он, — я выполняю здесь функции переводчика и внештатного помощника комиссара.

      — Прекрасно, — обрадовался дипломат. — Самойлов, — представился он, — Николай Сергеевич.

      — Очень приятно. — Дронго назвал имя и фамилию, под которыми он жил на курорте. После чего комиссар велел пригласить следующего свидетеля. Им оказалась Света.

      Женщина вошла в комнату и, боязливо оглядевшись, села на стул. На ней было темное строгое платье, но ее пышные формы, очевидно, волновали помощника комиссара, который опять сильно покраснел, хотя, в отличие от Инны, вошедшая была одета скромно.

      — Вы Светлана Морозова, — посмотрел ее документы комиссар, — и вы прибыли на курорт вместе с группой людей, среди которых был и убитый Виктор Кошелев. Все правильно?

      Дронго четко перевел. Теперь, в присутствии сотрудника российского консульства, владевшего турецким языком, нельзя было импровизировать, это сразу бы стало явным.

      — Да, — подтвердила женщина, — мы приехали вместе два дня назад.

      — Вы работаете в фирме, которую возглавлял убитый?

      —Нет, я подруга его компаньона. А разве кто-нибудь сказал, что я работала в его фирме? — забеспокоилась она, словно комиссар спросил о чем-то неприличном.

      —- Успокойтесь, — сказал Дронго, — он просто задает вопросы. Отвечайте на них четко и полно и не задавайте своих.

      Женщина кивнула, несколько успокаиваясь.

      — Многие свидетели показали, что в вашей группе все время вспыхивали скандалы. Что вы на это скажете?

      — Разное бывало. Иногда случались и ссоры, — ответила Света, — а почему вы спрашиваете?

      — Вчера вечером, за ужином, состоялся неприятный разговор между убитым и вашим другом, Рауфом. Что вы можете сказать по этому поводу?

      — Они просто поспорили, — пожала плечами женщина, — с кем такого не бывает. Просто поспорили из-за своих дел. И Рауф сразу ушел, чтобы не скандалить дальше.

      — Они и раньше спорили таким образом?

      — Иногда. Но в конце концов всегда находили общий язык, — добавила Света.

      — Куда вы пошли после ужина?

      Комиссар спрашивал, помощник записывал, а Дрон-го добросовестно переводил. Российский дипломат в допрос пока не вмешивался, тактично решив не мешать комиссару.

      — Мы пошли купаться, — ответила женщина.

      — Вы можете назвать, кто именно был с вами?

      — Конечно. Кроме меня, там были Юрий Коше-лев, наш Олег и девочки — Юля и Кира. Мы были впятером.

      — И вы все время купались в бассейне, никуда не

      отлучаясь? — уточнил комиссар.

      — Да, — неуверенно кивнула Света, — все время были там.

      — Может, вы куда-то отходили от бассейна, пока другие купались? — спросил комиссар.

      — Нет, — уже более твердо сказала Света, — я никуда не отлучалась.

      — Юрий Кошелев показал вчера, что, пока другие купались, вы прошли к бару, где выпили две чашки кофе. После чего он ушел, оставив вас одну, - прочел комиссар показания брата убитого.

      — Да, верно, — вспомнила женщина, — мы были в баре. Но пили не кофе, а мартини. Все равно я сказала правду. Мы не отходили от бассейна, бар находится рядом с ним.

      Дронго вспомнил об информации бармена, но промолчал, решив, что не стоит сейчас уличать ее во лжи. Это могло спутать все его планы и помешать нормальному ходу допроса.

      — И вы все время сидели в баре? — снова уточнил комиссар. — Бармен сможет это подтвердить?

      — Наверное, сможет, — пожала плечами женщина, — я ведь там была. Мы даже прошли туда в купальных костюмах и потом, когда немного обсохли, оделись. Он должен был меня запомнить. У него такие большие пышные усы.

      — Когда вы услышали крик горничной, вы все еще были в баре? — спросил комиссар.

      — По-моему, да, но точно не помню.

      — Какие отношения были у вашего друга Рауфа с убитым?

      — Деловые, нормальные. Они ведь были компаньонами. А то, что спорили, это ничего не значит. Сейчас все спорят и ругаются. По-другому бизнес сделать нельзя, — рассудительно закончила женщина.

      — А как к убитому относились лично вы? — вдруг спросил комиссар, и Дронго перевел, с интересом ожидая ответа.

      Она вдруг изменилась в лице, побледнела и сказала с вызовом:

      — Я его не очень любила. Но это мое личное дело.

      — Сейчас не личное, — возразил комиссар, выслушав перевод. — Пусть она объяснит нам, почему она его не любила, — попросил он Дронго.

      — Он был жестокий и наглый, — пояснила Светлана, — поэтому я его и не любила.

      — У него были ссоры с его девушкой? — спросил комиссар, и Дронго вместо последнего слова назвал имя Инны, заметив на себе удивленный взгляд российского дипломата.

      — По-моему, еще нет. Вообще-то они были уже на грани. Инна все время интересовалась, почему мы так плохо относимся к Виктору. Я думаю, через некоторое время она бы ушла от него. Она слишком гордая женщина. Но пока никаких скандалов не было.

      Пока Дронго переводил, она немного подумала и вдруг выпалила:

      — Если они думают, что Виктора убил Рауф или Инна, то ошибаются. Они никогда бы на такое не пошли. Глупо так думать.

      — А кто бы пошел? — Дронго не стал переводить ее фразу и задал свой вопрос. Она растерялась.

      — Не знаю... я просто не знаю. Как и любая блондинка, она быстро краснела. Теперь легкий румянец залил ее щеки.

      — А Юрий мог убить своего брата? — спросил Дронго, не дожидаясь вопроса комиссара. .

      — Юрий?.. — явно испугалась женщина. Самойлов вскочил с места.

      — Кто здесь допрашивает? — по-турецки закричал он, чтобы понял и комиссар. — Что происходит? Какое право имеет этот человек задавать вопросы лично от себя?

      — Он мне помогает, — пробурчал комиссар, — и по нашей договоренности может задавать любые вопросы. Если вас что-то не устраивает, вы можете жаловаться, господин дипломат. Все вопросы он задает от моего имени.

      Под его взглядом Самойлов сел, а Дронго после ободряющего кивка комиссара задал следующий вопрос:

      — Какие были отношения между братьями?

      — Не очень хорошие.

      — Вы не ответили на мой первый вопрос. Как вы считаете, мог Юрий убить своего брата?.

      — Я не знаю, — смутилась женщина, — не знаю.

      — А другие члены вашей группы? Например, Кира?

      — Нет, — сразу сказала Света, — ни за что. Ее тошнит при виде крови. Она бы — никогда.

      — А вы? — вдруг спросил Дронго, и наступила тишина. Комиссар понял, что тот задал какой-то каверзный вопрос, на который женщина не знает ответа. А Самойлов переводил взгляд с нее на мужчин и не понимал, почему она молчит.

      И вдруг женщина зарыдала. Дипломат снова вскочил на ноги.

      — Перестаньте издеваться, — уже по-русски закричал он.

      Дронго коротко изложил суть своих вопросов комиссару и добавил по-турецки:

      — Она не все время была в баре, я говорил сегодня с барменом, работавшим вчера. Она вышла оттуда и прошла во французский ресторан.

      — Но вы этого не видели, — резонно заметил комиссар.

      — Нет. Вероятно, в этот момент я стоял в спальне и слушал разговор брата покойного и Инны, к которой он приставал. Наверное, тогда она и прошла к французскому ресторану.

      Женщина достала из сумочки платок, и Дронго, подождав, пока она вытрет слезы, задал следующий вопрос:

      — Почему вы нас обманули? Вы ведь не сидели все время в баре. Вы ушли оттуда, как только Юрий вас оставил. И сразу прошли к французскому ресторану, где вас кто-то ждал. Кто вас там ждал?

      Она испуганно посмотрела на него. Этот человек, казалось, знал все.

      — Там был мой друг, — тихо сказала она, опустив голову.

      — Имя этого друга? Кто это был? Почему вы встретились с ним таким странным образом? Женщина молчала.

      — Мы ждем, — напомнил Дронго.

      — Это был Рауф.

      — Но почему тогда он все скрыл от нас? — Комиссар понял, чье имя она произнесла, и добавил с укоризной: — Все-таки напрасно я его вчера не задержал.

      — Почему вы встречались с ним таким образом? И почему он ничего нам не рассказал об этой встрече? — спросил Дронго.

      — Мы договорились встретиться с ним там еще во время ужина, — сказала Света. — Он сам попросил меня пойти со всеми в бассейн. Он хотел... хотел... В общем, он хотел, чтобы мы все ушли, а он бы поговорил с Виктором.

      Дронго точно перевел слова женщины, и комиссар вскрикнул с удовлетворением:

      — Ну вот и все, что требовалось доказать! Рауф все-таки встречался с Виктором вчера после ужина. И в результате их ссоры все было решено ножом самого Виктора.

      — Он сказал мне, — продолжала женщина, — что Виктор не захотел с ним разговаривать. Он позвонил ему и хотел к нему подняться, но Виктор сказал, что он занят и они поговорят завтра утром. Мы как раз сидели в ресторане, когда раздался крик, и мы выскочили на главную дорожку.

      Дронго перевел и эти слова, после чего комиссар замолчал. И, немного подумав, спросил:

      — Они все время сидели в ресторане?

      Дронго спросил, и женщина кивнула:

      — Да, мы все время сидели в ресторане и никуда не выходили.

      — Нужно все проверить, — предложил комиссар, — она может соврать, чтобы выгородить своего друга.

      — Нам придется найти метрдотеля, который работал вчера вечером, — заметил Дронго, — и официантов. Такую женщину, как эта блондинка, должен был запомнить любой турок.

      Помощник прыснул от смеха. Даже российский дипломат усмехнулся.

      — Если они подтвердят, что эти двое никуда не выходили, значит, у Рауфа будет абсолютное алиби, — заключил Дронго. — Бармен видел, что она подходила к человеку, который ее явно ждал у ресторана. А само убийство было совершено как раз после этого. Они были в ресторане не меньше получаса. Когда я поднялся в его апартаменты, то увидел, что кровь еще не свернулась до конца. Виктор был убит совсем недавно, буквально за несколько минут до того, как его нашла горничная. Она могла даже увидеть убийцу, зайди чуть раньше в эти апартаменты.

      — Вы решили выступить теперь в роли адвоката? — разочарованно спросил комиссар.

      — Мне казалось, истина для вас важнее, чем все наши разговоры, — спокойно заметил Дронго. — Или я ошибался?

      Комиссар отвернулся, стараясь не смотреть на своего переводчика. Он понимал, что тот вновь оказался прав. Взглянув на женщину, он сказал:

      — Вы свободны. — И, уже обращаясь к помощнику: — Срочно найди этого менеджера. Пусть привезет к нам метрдотеля, дежурившего вчера во французском ресторане, и официантов. Всех, кто там был.

      Глава 10

      Получив приказ комиссара, помощник вышел из комнаты, и мужчины остались втроем.

      — Кто все-таки, по-вашему, совершил это убийство? — спросил российский дипломат. — Я так ничего и не понял.

      Разговор шел на турецком, чтобы его понимал и комиссар.

      — Пока не знаем, — пожал плечами Дронго. — Вчера вечером произошла крупная ссора между убитым и его компаньоном. У компаньона до настоящего времени нет алиби. Поэтому они его и подозревают.

      — А у всех остальных алиби есть? — дернулся дипломат.

      — Не у всех, — признался Дронго. — После того как ужин закончился, они вышли к бассейну впятером. Моя вилла как раз находится напротив этих бассейнов. Двоих я все время видел перед собой, но остальные изредка куда-то отлучались. Мы допросили некоторых из них. Пока алиби нет только у троих: у подруги убитого Инны, его компаньона Рауфа и молодой женщины по имени Кира. У остальных есть. У некоторых не столь абсолютное, но все же есть.

      — Я не имел в виду членов группы, — возмущенно заметил дипломат, — я говорил о других туристах. Здесь несколько сот человек, столько служащих, работников. Почему вы не подозреваете никого из них? Почему убийство должны были совершить обязательно члены российской группы? Откуда такая предвзятость, комиссар? — возмущенно закончил он.

      Фикрет Явуз покачал головой. Как плохо работать в подобных условиях. Кажется, его пенсия действительно будет на грани минимума, установленного в таких случаях.

      — Я вам отвечу, — сказал комиссар. — Во-первых, ваш гражданин был убит своим ножом, о котором знали только члены его группы. Они покупали его вместе в Стамбуле, и посторонний человек мог принять его за обычный сувенирный нож. Во-вторых, в номере после убийства осталось, однако, около пятидесяти тысяч долларов. И еще драгоценности. Как вы думаете, если это был обычный грабитель, почему он не взял деньги и ценности?

      Дипломат ошеломленно молчал. Потом нерешительно сказал:

      — Извините. Я всего этого не знал.

      В комнату вошел менеджер. На нем была цветная жилетка и светлые брюки. За ним вошел помощник комиссара.

      — Я уже велел всех вызвать сюда, — сообщил менеджер. — Они живут в городе, и наш автобус поехал за ними.

      — Прекрасно, — кивнул комиссар, — теперь я понимаю, почему все стремятся на ваш курорт. У вас прекрасная реакция.

      Менеджер улыбнулся:

      — Я распорядился принести сюда чай и кофе, господин комиссар. Если вам понадобится еще что-нибудь, мой секретарь вам все обеспечит. Он вышел из комнаты.

      — Кто у нас еще в списке главных свидетелей? — спросил комиссар. — Вы все время говорите об одной девушке, которую вы не могли видеть со своего балкона.

      — Да, — сказал Дронго, — одна из двух оставшихся в бассейне женщин. Я не мог ее видеть, так как она довольно долгое время была в сауне.

      — Как ее зовут? — оживился комиссар.

      — Кажется, Кира. Фамилию я не знаю.

      — Распорядитесь, — приказал комиссар помощнику, — пусть ее пригласят следующей.

      Через пять минут в комнате появилась Кира. Она была одета в светлый брючный костюм и, несмотря на внешне независимый вид, очень нервничала. Это было видно и по ее манере держаться, и по дергающемуся лицу. Она села на стул напротив комиссара, пытаясь унять дрожащие руки. Ее миниатюрное личико было плохо накрашено, очевидно, ее позвали прямо из номера.

      — Почему вы так нервничаете? — спросил Дронго.

      — Как будто вы не знаете, что случилось, — выдохнула она, — такой ужас. Убили Виктора.

      — Вы его хорошо знали? — спросил комиссар.

      —- Не очень.

      — Но он был руководителем фирмы, где работал ваш друг.

      — О ком вы говорите? — не поняла женщина. — Какой друг?

      — Тот человек, с которым вы сюда приехали. Кажется, его зовут Олег Молчанов, — пояснил Дронго. — Он ведь финансовый директор в компании, которую возглавлял Виктор Кошелев.

      — Он мой муж. Мы собираемся расписаться сразу после возвращения, — гордо сообщила Кира. — Я никогда бы не приехала на курорт просто с другом.

      — Простите, — улыбнулся Дронго, — это, конечно, важное уточнение. Но тем не менее вы не ответили на вопрос комиссара. Вы хорошо знали Виктора Кошелева?

      — Не очень хорошо. И совсем не хотела знать лучше.

      — Почему? — спросил комиссар, когда Дронго ему перевел.

      — Он был мерзавцем, — безапелляционно произнесла Кира, — и я совсем не жалею, что его убили.

      — Это слишком категоричное заявление, — покачал головой Самойлов, — не нужно говорить такие вещи. Вас могут заподозрить в убийстве.

      — Меня? — засмеялась Кира. — Никогда! Кто меня может заподозрить? Мне-то зачем было его убивать?

      — Вы некоторое время отсутствовали в бассейне? — сказал Дронго уже от самого себя и заметил, как вздрогнула женщина при упоминании бассейна.

      — Я была в сауне, — торопливо сказала она.

      — Возможно, — согласился Дронго, — но у вас было время, чтобы выйти из сауны, добежать до номера Виктора, убить его и снова вернуться. Из сауны есть выход в отель через детскую комнату и кафетерий.

      — Какой бред, — пожала плечами женщина, — для чего мне это было нужно?

      Она попыталась достать из сумочки сигареты, и было видно, как дрожат ее руки. Наконец она раскрыла сумочку и, достав пачку, с трудом вытащила сигарету. Потом посмотрела по сторонам.

      — У вас нет зажигалки? — спросила она у Дронго.

      — Я некурящий, — сухо ответил он.

      Самойлов достал зажигалку и подошел к женщине. Она закурила, легким кивком поблагодарив дипломата.

      — Ваш будущий муж был финансовым директором у человека, которого вы только что назвали мерзавцем. Может, вы решили таким образом освободить своего мужа от мерзавца? — предположил комиссар.

      — Он в личной жизни был мерзавцем, — гневно ответила женщина, — а на работе он как раз был достаточно умным и пробивным типом. Зачем мне было его убивать?

      — А кто, по-вашему, мог это сделать?

      — Из нашей группы никто, — твердо сказала женщина, — ищите среди служащих. Может, кто-то польстился на его деньги.

      — Не подходит, — возразил Дронго. — После убийства мы нашли все деньги в его сейфе.

      — Какие деньги? — быстро спросила Кира. — Доллары?

      — Да, конечно. Около пятидесяти тысяч долларов лежали в его личном сейфе. И драгоценности Инны тоже были там.

      — А фунты? — вдруг сказала Кира. — Они тоже были в номере?

      — Какие фунты? — растерялся Дронго.

      — Он собирался отсюда лететь в Англию. У него в номере лежали две пачки денег. Двадцать тысяч английских фунтов. Олег вчера ездил в Стамбул и получил эти деньги в банке.

      Комиссар и Дронго переглянулись. Это меняло весь ход расследования. Фунты они не нашли, и теперь вполне можно было выстроить гипотезу об ограблении. Комиссар с ужасом подумал: если такая версия попадет в газеты, курорт можно сразу закрывать. А его уволят за несоответствие занимаемой должности.

      — Кто знал об этих деньгах? — закричал он нервно.

      — Понятия не имею. Виктор просил держать это в тайне, и Олег все рассказал только мне, объяснив, зачем он едет в Стамбул.

      — А брат Виктора знал об этих деньгах?

      — Это мне неизвестно. Наверное, знал, Виктор ему доверял.

      Комиссар вытер ладонью правой руки вспотевшее лицо. Покачал головой.

      — Только этого нам не хватало.

      — Я же вам говорил, — победно воскликнул российский дипломат.

      — Нужно будет все тщательно обыскать, — предложил Дронго, видя состояние комиссара, — все номера. Все без исключения. Такие деньги не могли положить куда попало.

      — Да, да, конечно, — растерянно сказал комиссар.

      — У вас еще есть ко мне вопросы? — спросила Кира, наслаждаясь произведенным эффектом.

      — Нет, — горько ответил комиссар, — она может идти.

      — У меня есть несколько вопросов, — вмешался Дронго. — Как вы считаете, почему Инна не знала о деньгах? Она ведь их даже не видела?

      Кира смутилась в очередной раз.

      — Не знаю, — сказала она, — может, .просто не обратила внимания.

      — Кто еще мог знать про деньги?

      Она снова занервничала. Покачала головой:

      — Вы уже меня спрашивали. Я же вам сказала, что не знаю.

      — До свидания, — перебил ее Дронго. Ему не нравилась эта слишком умная особа, так пытавшаяся скрыть свое волнение.

      Молодая женщина поднялась и вышла из комнаты.

      — Это меняет все дело, — горько сказал комиссар, — теперь действительно придется подозревать всех туристов. Устроить обыск по всему курорту. Будет скандал на всю Турцию. Сюда больше никто не захочет приехать на отдых. А меня просто вышвырнут из полиции, даже если я и найду убийцу.

      Самойлов поднялся следом за женщиной.

      — Я считаю, вам нужно еще раз подумать, прежде чем предъявлять обвинения гражданам моей страны, — сухо и официально заявил он. — На вашем курорте убит наш гражданин. И, по-моему, вам следует заняться поисками убийцы, а не мучить членов этой туристической группы, и без того морально пострадавших в результате происшедшего.

      «Какой идиот, — разочарованно подумал Дрон-го, — неужели он ничего не понимает?»

      — Послушайте, Николай Сергеевич, — с трудом сдерживаясь, сказал Дронго, — вы не хотите понять очевидных вещей. Деньги для убитого привезли только вчера. Привезли из Стамбула. О них не знал никто. Ни один человек, кроме опять-таки членов этой группы. И деньги пропали. Так какой вывод из этого следует?

      Самойлов пожал плечами.

      — Разбирайтесь без меня. Все документы я потом подпишу, — закончил он и вышел из комнаты.

      — Что вы ему сказали? — спросил комиссар.

      — Сказал, что об этих новых деньгах могли знать тоже только члены группы.

      — Их мог увидеть кто-либо из сотрудников отеля, — предположил комиссар.

      — Ну, этого я ему не сказал, — рассмеялся Дронго, — мне просто хотелось поставить его на место. А вы не переживайте так, комиссар. Мы можем все проверить прямо сейчас. Нужно допросить водителя, который отвозил Молчанова в Стамбул. И горничных, которые вчера работали в этом номере. Хотя одна из них вне подозрений. Та, которая закричала, найдя труп. Еще мог быть кто-то из службы обслуживания отеля, например, из химчистки. И посыльный из ресторана. Это не так много, и мы можем достаточно быстро проверить.

      — Мне бы вашу энергию, — грустно сказал комиссар. — Мне кажется, я уже выдохся. И теперь меня заставляют бежать после финиша.

      — Главное, что вы еще в хорошей форме, комиссар, — пошутил Дронго. — Давайте все-таки допросим мужа этой девицы. Вернее, жениха. Честно говоря, мне она очень не понравилась. И вторую даму, что была с ней. Они единственные, кого мы пока не допросили.

      — Пусть позовут Олега Молчанова и подругу брата убитого, — распорядился комиссар и, когда помощник вышел, тихо сказал: — Мне звонили из Стамбула. Если я не найду сегодня убийцу, то завтра будут звонить уже из Анкары. А послезавтра меня просто выбросят из полиции.

      — Надеюсь, до этого не дойдет, — успокоил его Дронго.

      В комнату вошли помощник комиссара и Олег Молчанов.

      Глава 11

      - Доброе утро, — устало поздоровался комиссар, — проходите и садитесь.

      Олег Молчанов явился, одетый в строгий серый стюм. На нем был очень дорогой галстук от Валентино. Дронго оценил и его оправу, тянувшую на несколько сотен долларов. Да, дела фирмы шли неплохо, если финансовый директор мог позволить себе так одеваться.

      — Вы финансовый директор компании, которой руководил убитый Виктор Кошелев? — уточнил комиссар.

      — Да, — спокойно сказал Молчанов. Он сидел раскованно, словно на обычном деловом совещании.

      «Как он управляется с такой женщиной, как Кира, — подумал Дронго, — они ведь совсем разные люди? Он спокойный, сосредоточенный, вдумчивый, а она эмоциональная, резкая, прямая. Может, в единстве противоположностей и есть условие идеального брака?»

      — Вы можете назвать оборот своей фирмы? — спросил комиссар. — Если это, конечно, не секрет.

      — Около двадцати миллионов долларов в год, — ответил Молчанов.

      Комиссар и Дронго переглянулись.

      — И кто теперь будет возглавлять фирму? — осведомился комиссар.

      — В принципе у нас контрольным пакетом акций владел Виктор. Теперь, после его смерти, наверное, они перейдут к его сыну.

      — У него есть сын? — спросил Дронго, даже не переведя ответа Молчанова.

      — Да, но он развелся с женой два года назад. Хотя сына любил. Но еще больше любил свою свободу. Дронго перевел все комиссару.

      — А его брат? — спросил Фикрет Явуз.

      — Он владел несколькими процентами, — отмахнулся Молчанов, — Виктор никогда серьезно не рассчитывал на своего брата, зная его способности. Он ввел пост вице-президента по связям с общественностью специально для Юрия, который ничего не делал, а просто получал зарплату.

      — Значит, после смерти Виктора его младший брат не сможет стать президентом фирмы? — уточнил комиссар.

      — Что? — засмеялся Олег. — Да он же форменный кретин! Разве он может стать президентом. Нет, он ни при каких обстоятельствах не станет президентом.

      — А ваш компаньон Рауф?

      — Он всего-навсего компаньон, — пояснил Молчанов, — он не имеет к нашей фирме прямого отношения.

      — Получается, что место президента можете занять вы? — подвел итог комиссар.

      — Почему получается? — удивился Олег. — Если ничего не случится, я и буду президентом. Это же и так ясно. Я думаю, собрание акционеров обязательно выдвинет меня.

      — Вы смелый человек, — заметил Дронго. — Не боитесь, что вас обвинят в убийстве Кошелева?

      — Нет, не боюсь. У меня абсолютное алиби. После ужина мы пошли купаться, и я был все время в бассейне, пока не раздался крик.

      — Вы купались сначала в открытом бассейне, а потом перешли в закрытый, — уточнил Дронго.

      Олег снял очки, чтобы протереть стекла. Он был очень близорук. Было видно, как он моргает и, лишь надев очки, чувствует себя нормально.

      — Да, — сказал он, — а откуда вы знаете?

      — Я сидел в это время на балконе, — объяснил Дронго, — моя вилла как раз рядом с открытым бассейном.

      — Странно, — удивился Молчанов, — а я вас там ие видел.

      — Вы привезли вчера деньги? — спросил комиссар, и Молчанов первый раз смутился. .

      — Откуда вы знаете о деньгах? — в свою очередь спросил он.

      — Нам рассказала ваша будущая супруга, — пояснил не без некоторого злорадства Дронго.

      Олег снова улыбнулся.

      — Она сказала, что собирается быть моей супругой? — спросил он и, не дожидаясь ответа, заключил: —

      Женщины такие болтливые.

      — Вы подтверждаете, что привезли вчера деньги?

      — Да, подтверждаю. Двадцать тысяч фунтов стерлингов.

      — На какой машине вы туда ездили?

      — Мы взяли два автомобиля в аренду. Они стоят на стоянке курорта, — пояснил Молчанов.

      — Кроме вас, кто-нибудь знал об этих деньгах?

      — Наверное, все знали. Мы не делали из этого особой тайны, — снова поправил очки Молчанов.

      — Тем не менее уточните, кому вы говорили про эти деньги? .

      — Кире говорил. По-моему, знала о них и Юля. Еще должен был знать Юра. Виктор собирался лететь в Англию по делам, а Юра с девочками должен был возвращаться отсюда в Москву.

      — А Рауф или Инна знали про деньги?

      — Может, знали, а может, не знали. Так вы что, думаете, из-за них Витьку убили? — удивился Молчанов. — Да ведь для него это были не деньги, так просто, на семечки. Он Инне мог подарить браслет в такую же цену. А Рауф богатый человек. Зачем ему из-за этой суммы Виктора убивать? Да нет, это все несерьезно.

      — Кто, по-вашему, мог быть заинтересован в смерти Кошелева?

      Молчанов задумался. Потом ответил:

      — Не знаю.

      Комиссар взглянул на Дронго. Тот кивнул.

      — Вы свободны. — Комиссар разрешил Молчанову уйти. — Позовите из приемной женщину.

      — Спасибо, — Молчанов вышел из комнаты.

      — Так мы ничего не узнаем, — горько сказал комиссар.

      В комнату вошла молодая женщина. Она была такого же роста, как Кира, но отличалась более плотным телосложением. Юлия прошла к стулу и, не спрашивая разрешения, села.

      — Вы приехали сюда вместе с Юрием Кошелевым? — уточнил комиссар.

      — Я приехала сама по себе, — дерзко ответила женщина, и Дронго поморщился. Еще одна психопатка. После Киры не хотелось ни с кем говорить.

      — Но вы жили в одном номере с Юрием Кошелевым, — настаивал комиссар.

      — Это мое личное дело, с кем мне жить, — огрызнулась женщина, — не нужно лезть ко мне в постель.

      — Она просит не интересоваться ее интимной жизнью, — пояснил Дронго.

      — Пусть она нам расскажет все, что знает, и уходит отсюда, — устало сказал комиссар, — уже полдень. Это ведь та самая, которая все время была в бассейне?

      — Да. Она и Молчанов были в бассейне, — кивнул Дронго, — я их все время видел.

      — Опишите все, что вы видели в тот день, — попросил Дронго.

      — Сначала мы поужинали, а потом пошли купаться. И после этого услышали, как кричала горничная.

      — Так не пойдет, — прервал ее Дронго, — давайте более подробно. Расскажите о вашем разговоре днем у бассейна с Инной. О ссоре Рауфа и погибшего Виктора. О том, кто и где находился в момент убийства.

      — Днем мы разговаривали у бассейна, и, кажется, кто-то из девочек начал разговор о Викторе. По-моему, это была Света, — стала рассказывать Юлия. — Они все хотели знать, что Инна думает о Викторе. Но ничего конкретного не было. Просто я сказала, что он непорядочный тип, и все. На ужине Рауф и Виктор серьезно поспорили, но из-за чего, я не знаю. Потом мы впятером пошли купаться. Олег, Кира, Света, Юрий и я. Мы купались в бассейнах, когда услышали крики горничной, и побежали в апартаменты Виктора, где и нашли его убитым.

      — Вы знали, что у него есть нож?

      — Конечно. Мы же его все вместе покупали.

      — А про деньги?

      — Какие деньги? — нахмурилась Юлия. — У Виктора всегда были с собой наличные деньги. У него однажды что-то случилось с кредитной карточкой, после чего он предпочитал иметь наличные.

      — Вы не знали, что Олег Молчанов поехал в Стамбул за деньгами для Виктора?

      — Вы думаете, я пошла бы убивать из-за денег? — презрительно спросила Юлия, на ее красивом лице было неподдельное возмущение. — По-моему, Кира что-то говорила, но я не обратила внимания.

      — Кем вы работаете?

      — В одной сервисной фирме, — нехотя ответила женщина. — Вы не будете спрашивать меня про мою зарплату?

      — Не буду, — улыбнулся Дронго.

      — Как давно она знает братьев Кошелевых? — спросил комиссар. — Пусть все расскажет.

      —Вы давно знакомы с братьями? — повторил вопрос Дронго.

      — Мне иногда кажется, что всю жизнь, — вдруг призналась женщина. — Нет, недавно. Несколько лет. Виктор был основным клиентом нашей фирмы. А потом я познакомилась и с Юрой.

      — Вы давно с ним живете? Она отвернулась.

      — Вы не слышали вопроса? — переспросил Дронго.

      — Я не буду отвечать на этот вопрос, — отрезала женщина, — это не имеет отношения к убийству Виктора.

      — Как, по-вашему, мог Юрий убить своего брата?

      — Он может сделать все, что угодно. Но я думаю, нет. Зачем ему резать курицу, приносящую такие доходы? Без Виктора он — пустое место.

      — А Инна, подруга убитого Виктора, могла ударить его ножом? — задал очередной вопрос комиссар.

      — Нет, — усмехнулась женщина, — конечно, нет. Она даже не верила тому, что мы говорили о Викторе. Все еще смотрела сквозь розовые очки.

      — У вас есть дети?

      — Есть. Но семьи у меня нет.

      — Почему?

      Она взглянула Дронго в глаза. У нее были серые глаза с желтоватым отливом.

      — Мой муж погиб. Он был военным. Офицером-пограничником. Погиб в Таджикистане три года назад. У вас есть еще вопросы?

      — Нет, — сказал Дронго и за себя, и за комиссара — извините. Вы можете идти.

      Когда она вышла, он все рассказал комиссару. Едва он закончил, как в комнату влетел менеджер. Глаза его горели.

      — Всех доставили, господин комиссар. И метрдо-теля, и официантов.

      — Прекрасно, — обрадовался комиссар, — давайте их к нам.

      И именно в этот момент раздался громкий выстрел. Менеджер испуганно оглянулся. Комиссар вскочил на ноги.

      — Если убили еще кого-нибудь, меня просто разорвут на части, — простонал он.

      И не ошибся. Через несколько минут все стояли у второго трупа.

      Глава 12

      Услышав выстрел, они замерли, понимая, что случилось нечто невероятное. Дронго опомнился первым.

      — Откуда стреляли? — закричал он.

      — Кажется, из апартаментов, расположенных под номером убитого Виктора.

      — Быстрее, — закричал Дронго, — быстрее, или мы опоздаем.

      Они выбежали из кабинета и бросились к лифту.

      — Это на третьем этаже, — крикнул испуганный менеджер.

      Апартаменты находились в конце коридора и были последними, расположенными в правом крыле здания. Выбежав из лифта, все поспешили туда, откуда был слышен выстрел. К ним уже присоединились двое полицейских. Пробежав по коридору, они миновали ошалевшую от страха горничную, стоявшую у тележки с бельем.

      — Чей это номер? — спросил комиссар на ходу.

      — Молчанова и его спутницы, — пояснил менеджер.

      Они подбежали к двери.

      — Ломайте замок, убийца может уйти по балкону, — приказал комиссар, и двое полицейских бросились выбивать дверь.

      Через несколько секунд они вбежали в номер. Но в комнатах никого не было. Осмотрели все помещения, но ничего не нашли.

      — Непонятно, — прошептал менеджер, направляясь к открытой двери балкона. И вдруг позвал: — Смотрите!

      На балконе лежал Юрий Кошелев. Пуля попала ему прямо в сердце, возле тела уже расползлось кровавое пятно. Склонившийся над ним помощник комиссара почти сразу поднялся.

      — Мертв, — доложил он.

      Комиссар негромко выругался. Это уже переходило всякие границы.

      — Если бизнесменов, прибывающих на ваш курорт, буду убивать с такой периодичностью, то здесь скоро никого не останется, — жестко сказал менеджеру Дронго.

      Тот пожал плечами.

      — Вызывайте криминалистов и экспертов, — попросил комиссар, — и пусть приедут врачи.

      — Посмотрите, комиссар, — показал Дронго, — рядом с убитым лежит пистолет. Комиссар обернулся.

      — Осторожно! — крикнул он наклонившемуся помощнику. — Чтобы никто к нему не прикасался, пока не приедут наши криминалисты. На нем могут быть отпечатки пальцев.

      У входа в коридор уже толпилось несколько человек.

      — А где хозяева номера? Приведите их, — закричал комиссар, теряя всякое терпение. Он представил, что скажут ему, когда сюда снова приедет представитель российского консульства, и даже застонал от злости.

      Дронго вышел на балкон осмотреть тело. Наклонившись, он поглядел вниз.

      В апартаменты вошли Олег и Кира.

      — Где вы были? — накинулся на них комиссар. — Только не говорите, что ничего не слышали. Дронго вернулся, чтобы перевести вопрос.

      — Слышали, — спокойно ответил Олег, — но мы обедали. Сидели в ресторане, когда это случилось. За пять минут до выстрела к нам пришел Юрий и попросил ключи от нашего номера, сказал, что хочет забрать свою камеру, которая лежала у нас.

      — Где камера? — спросил комиссар.

      — Лежит в спальне.

      Олег пошел было туда, но комиссар окликнул его:

      — Стойте, я сам все проверю. Он пошел в спальню и вскоре действительно вернулся с камерой.

      — В момент выстрела вы были в ресторане? — снова уточнил он.

      — Там с нами было человек пятьдесят, — холодно заметил Молчанов, — я ведь не буду вас обманывать.

      Комиссар отвернулся от них и вышел на балкон, от злости у него тряслись руки. Дронго вышел следом и встал рядом.

      — Опять спонтанное убийство? — взглянул на него комиссар, закуривая сигарету.

      — Нет. Первое тоже не было спонтанным. Убийца действует по очень четкому плану. Нам нужно выяснить, как сюда попал этот пистолет. И куда делся убийца.

      — В каком смысле?—- Комиссар взглянул на него с интересом, он понял, что Дронго уже что-то надумал.

      — Мы бежали по коридору около минуты. А после выстрела и нашего появления на этаже прошло гораздо меньше. Так куда делся этот убийца? — спросил Дронго. — Получается, он забежал в соседний номер, чтобы с нами не встретиться. Но тогда убийцу должна была видеть горничная, которую мы встретили в коридоре, когда спешили сюда.

      — Верно, — комиссар вошел в комнату, — там, в коридоре, была горничная. Срочно позовите ее сюда, — велел он помощнику.

      Тот бросился исполнять приказ. Через минуту напуганная до полусмерти женщина появилась в апартаментах.

      — Ты стояла в коридоре, когда раздался выстрел? — спросил комиссар.

      — Да, эфенди, — поклонилась женщина. — Я только вышла из другого номера, как услышала выстрел.

      — Кто-нибудь пробегал мимо тебя? Ты кого-нибудь видела?

      — Нет, эфенди-комиссар, никого. В коридоре никого не было.

      Дронго посмотрел на него.

      — Этого не может быть! — закричал комиссар, отшвыривая недокуренную сигарету. — Там наверняка кто-нибудь пробегал.

      — Нет, нет, — испуганно заявила женщина, — там никого не было. Никого.

      Поняв, что от нее больше ничего не добьешься, комиссар разрешил ей уйти. После чего плюхнулся на диван.

      — Будь проклят этот курорт и этот отель! — зло проговорил он. — Будь все проклято.

      Дронго сел рядом. Ему было стыдно. Получалось, что убийца просто издевается над ними.

      — Позовите снова эту живущую здесь парочку, — приказал комиссар, — хотя нет, позовите только мужчину.

      Молчанов опять предстал перед комиссаром.

      — Откуда пистолет? — упавшим голосом спросил комиссар.

      — У него был свой пистолет, — ответил Молчанов, — законно оформленный и разрешенный. В самолете он сдавал его пилотам, а когда прибывали на место, снова получал. Юрий всегда ездил с пистолетом. Виктор настаивал, чтобы у кого-нибудь было оружие.

      — Почему вы нам не сказали про пистолет? — Комиссар начал закипать от ярости.

      — Потому что вы не спрашивали, — ответил Молчанов, снова поправляя свои очки. — Мы все знали, что у Юрия был пистолет, и поэтому...

      — Уходите, — перебил его комиссар, — хотя нет, соберите всю вашу группу в соседнем номере, я хочу с вами поговорить.

      Молчанов вышел, а комиссар замолчал, уставившись невидящими глазами перед собой.

      — Убийца среди них, — убежденно сказал он, — один из них — убийца, он все это придумал. Я найду его во что бы то ни стало.

      — Как убийца мог исчезнуть? — спросил Дронго. — Это для меня загадка. Я осмотрел балкон. Даже скалолаз не рискнет спуститься отсюда на другой этаж. Кроме того, с террасы ресторана этот балкон отлично виден. И перелезающего после выстрела человека увидели бы все.

 

      Комиссар взглянул на него: .

      — Вам тоже нравится надо мной издеваться? Наверное, убийца просто испарился.

      — Так не бывает, — усмехнулся Дронго. — Боюсь, он оказался умнее и хитрее, чем мы думали. Он нас обманул. Идемте на балкон, я вам покажу.

      Комиссар тяжело поднялся и пошел за ним.

      — Посмотрите, как лежит убитый, — показал Дронго, — в него явно стреляли не здесь. Его убили в комнате, а потом притащили сюда.

      — Почему вы так решили?

      — Взгляните на его рану. Кровь уже немного засохла. Выстрел, который мы слышали, не мог его убить. Это был выстрел в воздух.

      — А он умер от испуга, — язвительно сказал комиссар, — у него разорвалось сердце, да?

      — Нет. Его убили в другом месте, — настойчиво сказал Дронго, — а потом принесли сюда. Посмотрите, как стекала кровь. Словно он падал несколько секунд, она застыла у него на боку. По-моему, нам нужно осмотреть весь номер еще раз.

      Комиссар не стал возражать. Они вернулись в комнаты и все внимательно осмотрели, особенно ковролин.

      — Здесь ничего нет, — досадливо поморщился комиссар, — его наверняка убили на балконе. Просто потом перевернули.

      Дронго подошел к постели. Двуспальная кровать была аккуратно застлана.

      — Посмотрите, — показал он комиссару.

      — На что посмотреть? — не понял Фикрет Явуз.

      — Постель убрана. А ведь горничная здесь еще не была.

      — Только не говорите, что вашего бизнесмена убила наша горничная, — ворчливо заметил комиссар.

      Вместо ответа Дронго резко откинул полог кровати, сдирая простыню и одеяло. На матрасе отчетливо проступало небольшое пятно. Но его не было на простыне.

      — Вот видите, — показал Дронго на пятно, — его убили, когда он лежал на кровати. Причем лежал в странной позе, словно собираясь найти что-то под кроватью. Его застрелили, когда двери балкона были закрыты, и мы ничего не слышали. А потом, завернув в другую простыню, оттащили на балкон, где и бросили.

      — Очень интересно, — зло подвел итог комиссар, — и для чего все это делали?

      — Убийца хотел снова обеспечить себя алиби. И второй выстрел был уже в воздух. Убийца стоял на балконе. Только не здесь, а наверху.

      — Опять апартаменты Виктора? — поморщился комиссар. — У вас галлюцинации.

      — Идемте снова на балкон, — попросил Дронго. Комиссар, уже не решившийся возражать, вышел на балкон.

      — Посмотрите, как все было, — показывал Дронго, — убийца рассчитал все абсолютно точно. Сначала выстрелом в упор был убит Юрий. Причем выстрела мы не слышали именно потому, что он был сделан в упор. Обратите внимание на пороховой ободок вокруг раны убитого. Потом убийца перетащил тело на балкон и спокойно вышел из номера. Поднялся наверх и, выйдя на балкон, решил бросить пистолет сюда. Но, падая вниз, пистолет неудачно ударился, и тогда раздался выстрел. На балконе уже никого не было. Ни наверху, ни внизу. Но убийца получил еще одно алиби. Прекрасное алиби.

      — Фантастическая версия, — пробормотал комисcap, — как вы ее сможете доказать? Пятно на кровати еще не доказательство. Мало ли что может быть?

      — А это? — Дронго показал на ствол оружия. — Видите, как сильно погнулся боек. И ствол поцарапан. Его явно бросили сверху. А выстрел был лишь случайностью, которая помогла убийце от нас уйти. Я уверен, когда мы проверим оружие, то обнаружим, что из него стреляли дважды. Именно дважды, комиссар.

      — Это мы действительно проверим. — Комиссар посмотрел наверх. — Интересная у вас версия. Если пистолет падал под углом, то должен был удариться вот сюда. Или сюда. А потом отлететь туда.

      — Нужно пригласить баллистов, чтобы они определили траекторию падения оружия, — предложил Дронго. Комиссар махнул рукой:

      — Какие баллисты? Здесь вам не Стамбул. Хорошо еще, что под рукой есть несколько ребят, которые умеют снимать отпечатки пальцев и составлять протокол.

      Дронго снова подошел к самому краю балкона, где из камня была сложена красивая оградка.

      — Все равно здесь все нужно осмотреть, — убежденно сказал он. — Пистолет бросили сверху, я в этом уверен. Ничем другим объяснить отсутствие убийцы в номере нельзя. Я не верю в мистические силы. Первое убийство тоже было не совсем таким, каким мы его представляли. Убийца и в первом случае все рассчитал точно. Он прекрасно знал, что в номере Коше-лева найдет нож, которым и воспользуется. Точно так же убийца знал и о пистолете Юрия. Это мог быть толь-к0 один из членов их группы. Нам нужно будет еще раз внимательно осмотреть верхний номер. Может, Убийца в спешке оставил там какие-нибудь следы.

      Комиссар позвал помощника.

      — Поднимись наверх, — приказал он, — и посмотри там. Возьмите с собой менеджера, у него глаз наметанный. Если найдешь что-нибудь подозрительное, сразу ко мне. Ты меня понял?

      Помощник, пятясь к двери, кивнул. Из коридора в апартаменты вошел один из полицейских.

      — Комиссар-эфенди, — доложил он, — эти русские собрались в соседнем номере, как вы и просили.

      — Идемте к ним, — предложил комиссар Дронго, — надеюсь, убийца действительно среди них. И первым шагнул в коридор.

      Глава 13

      Собравшиеся в соседнем номере были потрясены случившимся. Это читалось на их лицах. Два убийства подряд — слишком много для нервов любого нормального человека. Даже невозмутимый Рауф все время посматривал по сторонам, словно ожидая увидеть живых Виктора и Юрия. Инна не скрывала своего страха. Она видела в смерти второго брата нечто мистическое. Кира сидела злая, огорченная оттого, что ее теперь не пускали в собственный номер. Света бросала на присутствующих дикие взгляды. Юлия все время отворачивалась, очевидно, боясь разрыдаться. Олег. Молчанов, самый спокойный из всех, и тот притих и помрачнел.

      Комиссар вошел в комнату. Следом шагнул Дронго.

      — Дамы и господа, не буду скрывать от вас, — начал комиссар, — что положение более чем серьезное. И очень опасное, в том числе для всех сидящих в этой комнате. Совершено второе убийство подряд. И снова убийство члена вашей беспокойной группы. На сей раз у меня нет сомнений: это не мог быть случайный человек. Это не было ни ограбление, ни случайное убийство. Это были продуманные убийства двух братьев, которые совершил кто-то из вас. Дронго перевел все слово в слово.

      — Я знаю, — продолжал комиссар, — у некоторых из вас было алиби во время первого убийства. Знаю, что наверняка у других алиби есть и во время этого, второго преступления. Но меня сейчас не интересуют эти алиби, как и ваши объяснения. Я обязан знать, кто совершил эти убийства, и уверяю вас, что все равно найду убийцу. Найду при любых обстоятельствах.

      Все шестеро молча смотрели на комиссара, пока Дронго переводил его слова. Они сидели, а комиссар и Дронго стояли, словно нависая над ними всей тяжестью Закона.

      — Я останусь в вашем отеле, — объявил комиссар. — Сегодня мой помощник изымет ваши паспорта. Ни один из вас не сможет покинуть наш курорт, и тем более Турцию, пока убийца не будет найден.

      Все ошеломленно молчали. Перспектива остаться в Турции еще на несколько дней не устраивала никого из присутствующих. Но они понимали, как опасно сейчас спорить с комиссаром, находящимся на грани нервного срыва.

      — И последнее, господа, — закончил комиссар. — Теперь вы все будете жить на одной вилле. Я попрошу администрацию отеля выделить вам двухэтажную виллу с четырьмя спальнями, чтобы вы могли там разместиться. Предупреждаю, домик будет оцеплен нарядами полиции, ни один из вас не сможет выйти без разрешения. Даже если будут протесты вашего консульства, посольства или президента, я все равно переведу вас на виллу. Вы слишком опасные люди, чтобы оставлять вас на свободе. Если вам так нравится убивать друг друга, то делайте это у себя на родине, а не на наших курортах.

      Дронго перевел и эти слова.

      — До свидания, дамы и господа, — закончил комиссар, выходя из номера. Дронго вышел вслед за ним.

      — По-моему, я вам больше не нужен, — сказал он, — со своими вы можете общаться и без меня. Я лучше поговорю с ними.

      К ним подошел запыхавшийся помощник комиссара.

      — Мы все осмотрели, эфенди, — доложил он, — там сегодня кто-то был. Неизвестный открывал дверь балкона: когда мы ее проверяли, она была закрыта неплотно. Ничего больше обнаружить не удалось.

      Комиссар взглянул на Дронго.

      — Вы оказались правы, коллега, — горько сказал он, — поздравляю. Кажется, это наш единственный успех.

      — Вы будете говорить с метрдотелем, которого вызывали из Силиври? — спросил помощник.

      — Буду, я со всеми буду говорить, — зло ответил комиссар, — что мне еще остается делать на этом курорте. Только болтать со всеми подряд, надеясь хоть таким способом найти убийцу.

      И он пошел по коридору в апартаменты, сильно сутулясь, словно сгибаясь под тяжестью обрушившихся на него проблем. Дронго проводил его взглядом. Комиссару действительно было нелегко.

      Когда Фикрет Явуз появился в комнате, один из полицейских осторожно показал на телефон.

      — Звонят из Анкары, сам заместитель министра.

      «Уже знают», — обреченно подумал комиссар, подходя к телефону.

      — Ты что, комиссар, — закричал заместитель министра, — бойню решил устроить?! Решил, что можно туристов убивать каждый день?! Уже вся Анкара знает, что второго человека убили за два дня. Ты чем там занимаешься? Совсем разленился? Если не можешь справиться, мы пришлем помощников. Или заменим такого комиссара, как ты. Для чего ты нужен, если даже на курорте не можешь убийцу найти? Там ведь никого чужого не могло быть. Так чего же ты медлишь?

      — Простите... — попытался было объяснить комиссар, но заместитель министра гневно перебил его:

      — И ничего не пытайся мне говорить. Позор на всю Европу. Найди убийцу. Как хочешь, найди. Сутки у тебя есть, не больше. Если за двадцать четыре часа не найдешь убийцу, то сам лично позвони ко мне в Анкару и объяви о своей отставке. Ты меня понял, комиссар? Об отставке!

      «Пропала пенсия», — подумал комиссар и непослушными губами выдавил:

      — Я все понял, Паша-эфенди, все сделаю.

      — Сутки, — напомнил еще раз заместитель министра и бросил трубку.

      — Будьте вы все прокляты, — с ненавистью сказал комиссар.

      Дронго вернулся в соседнюю комнату и сел на кровать.

      — По-моему, вам надо что-то решать, — предложил он.

      — Что решать? — насмешливо спросил Олег Молчанов. — Жребий бросать, кто из нас убийца? Чтобы один остался, а остальные уехали?

      — Ну зачем ты так, — возмутилась Инна, — ребята погибли, а ты ерничаешь.

      — Ребят все равно не вернешь, — отмахнулся Молчанов, — а ты из себя невинную козочку не строй. Я ведь знаю, как Юра в последние дни к тебе приставал. Ты его все время отшивала.

      — Перестань, — строго сказала Юлия, — это некрасиво.

      — А с тобой они, значит, поступили очень красиво, — встал Молчанов, — сначала один, а потом второй. Тоже мне, «эстафета семьи Кошелевых».

      Юля вдруг громко разрыдалась, и Кира бросилась к ней, укоризненно взглянув на Олега. Тот отвернулся. Нервы у всех были на пределе.

      — Нам нужно как-то объяснить этому комиссару, что мы не виноваты, — предложил Рауф, — что мы не убивали братьев. Может, сюда какой-нибудь киллер приехал из России, которого мафия прислала и который должен был убить обоих Кошелевых. Мы же ничего не знаем.

      Все смотрели на Дронго.

      — Надеюсь, меня не принимают за представителя этой мафии, — усмехнулся тот, — у меня тоже есть алиби. Я с самого утра неотлучно был вместе с комиссаром. Что касается киллера, то должен вас огорчить: на курорте почти нет русских туристов. Это пока еще новый курорт, который россияне не успели освоить. Мы специально проверяли. Кроме вас, здесь отдыхают еще две неполные семьи, состоящие из двух мам и их очень молодых детей. Парню лет пятнадцать, и девушке лет семнадцать.

      — Они могли нанять киллера из другой страны, — настаивал Рауф, — или дать ему другой паспорт.

      — Может быть. Но наемные убийцы не имеют привычки убивать своих клиентов их же собственным оружием. Такое не сделает ни один киллер. На оружие клиента нельзя рассчитывать: а вдруг оно откажет в последний момент или его вообще у клиента не окажется? Откуда наемному убийце было знать про нож, купленный два дня назад в Стамбуле, или про пистолет, который Юрий привез с собой? Аргументы были убедительными.

      — Все равно, — не сдавался Рауф, — нужно искать по всему курорту. А этот комиссар решил, что убийца обязательно среди нас. Это же так глупо. Мы все любили Виктора. Каждый по-своему, но любили.

      — А по-моему, как раз наоборот, вы все его ненавидели, — возразил Дронго.

      — Да! — закричала вдруг Кира. — Да! Я лично его терпеть не могла. Но я его не убивала. Какое имеет значение, как мы к нему относились?!

      — Он был сложный человек, — вмешался в разговор Олег, — но ни один из нас даже не мог подумать, что здесь случится такое. Тем более с двумя братьями сразу.

      — Вы все лицемеры, — с отвращением сказала Инна. — Еще вчера утром вы говорили гадости про обоих братьев, рассказывали, какие они подонки. А теперь говорите совсем другое. Если Кошелевы погибли, значит, их покарал Господь. И не нужно нам больше говорить на эту тему.

      — Как это не нужно? — возмутилась Света. — А что нам делать? Комиссар обещал запереть нас в какой-то комнате, а ты говоришь — не нужно.

      — Он про комнату не говорил, — вмешался Дронго, — просто в целях вашей безопасности он решил поместить вас всех на охраняемую виллу. Чтобы ничего страшного больше не произошло.

      — Нам хоть разрешат взять свои вещи или мы будем как узники? — спросила Кира.

      — Конечно, разрешат. Комиссар просто хочет...

      — Ты-то чего его защищаешь, — с отвращением сказала вдруг Кира. — Такие, как ты, у гестаповцев во время войны в холуях ходили. Переводчиком пошел к турку, чтобы своих засадить. Ах ты, сволочь.

      Дронго встал, чувствуя, как дергается левая щека.

      — Я помогал ему, чтобы он не обвинил кого-нибудь из невиновных, — строго сказал он. — Что касается ваших оскорблений, то должен заметить, и вы, Кира, не ангел. Вы, кажется, вчера назвали Виктора дерьмом, когда днем обсуждали его личность с Инной. Или вы об этом забыли?

      Кира зло посмотрела на Инну.

      — Ты сболтнула?

      — Кончай, Кира, — одернула ее Инна, — он сам все слышал. Его вилла рядом стоит, а он все время сидел на балконе.

      Кира обиженно отвернулась, но больше спорить не стала.

      — Зачем он просил у вас ключи от номера? — снова спросил у Молчанова Дронго. — Вы сказали что-то про камеру. Но камера лежала на видном месте, а он ее даже не тронул. Он искал что-то у вас под кроватью.

      — Не знаю, — искренне удивился Молчанов, — ума не приложу. Я хотел пойти с ним, но он сказал, что только заберет камеру и вернет мне ключи.

      — А вместо этого получил пулю в сердце, — закончил за Молчанова Дронго. — Скажите, Инна, — вдруг спросил он, — а у вас вчера не пропадала карточка-ключ от вашего номера?

      Все обернулись к Инне. Молодая женщина чуть покраснела.

      — Да, — сказала она, — пропадала. Вчера утром у меня,пропала моя карточка.

      После заявления Инны наступила тишина. В этот момент кто-то осторожно постучал в дверь. Все вздрогнули, словно за дверью стояла сама Смерть.

      — Войдите, — крикнул Дронго. Дверь отворилась, и в номер вошел помощник комиссара.

      — Фикрет-эфенди приказал перевести всех этих людей в крайнюю виллу, ближе к морю, — доложил он Дронго. — Им разрешили взять все их вещи. Но он просил, чтобы я собрал их паспорта.

      — Их паспорта в регистрационном отделе отеля, — напомнил Дронго. — Я им сейчас переведу, чтобы переходили на виллу ближе к морю.

      — Ваше новое жилище уже приготовлено, — сказал он им, — вы можете туда переселяться.

      — Мы с Юлей устроимся вместе на первом этаже, — быстро предложила Кира, — а вы втроем — Рауф, Света и Инна — подниметесь на второй. Будем ходить друг к другу в гости пить чай.

      Все заулыбались, поднимаясь со своих мест. Последней встала Света, которая сидела задумавшись, и Рауфу пришлось даже толкнуть ее локтем, чтобы вывести из оцепенения.

      Дронго оглядел номер и вышел последним. В соседних апартаментах комиссар допрашивал служащих отеля. Когда вошел Дронго, он как раз отпускал одного из вчерашних официантов.

      — Ну что? — спросил Дронго, усаживаясь рядом с комиссаром.

      — У них тоже алиби, — комиссар безнадежно махнул рукой, — они сидели во французском ресторане До того момента, пока не услышали крик. Мне иногда кажется, что это случилось специально, чтобы я не мог нормально выйти на пенсию.

      — Не переживайте, — сказал Дронго, — мы что-нибудь придумаем.

      — У меня осталось только двадцать три с половиной часа. — Комиссар взглянул на свои часы. — Звонил из Анкары наш заместитель министра, он дал мне на розыски убийцы всего сутки, после чего я обязан уйти в отставку.

      Он горестно замолчал. Дронго покачал головой. Строгости турецкой бюрократии были ему известны.

      — Нам нужно придумать нечто такое, что выведет убийцу из равновесия, заставит его действовать и ошибиться, — сказал Дронго.

      — Вы думаете, он опять захочет кого-то убить?

      — Он или она, — резонно заметил Дронго, — пока мы этого не знаем. Поэтому я и считаю, что мы должны придумать какой-нибудь план по активизации убийцы. Чтобы он начал действовать и ошибаться. Это уже будет игра на нашем поле и по нашим правилам.

      — Каким образом?

      — Нам нужно продумать какую-нибудь информацию, которая сводила бы на нет все усилия убийцы, — предложил Дронго. — Например, пустить слух, что второй брат жив, лишь тяжело ранен.

      — Это невозможно, — возразил комиссар, — все знают, что он мертв.

      — А вы скажите, что он потерял сознание от большой потери крови. Ведь Юрий наверняка видел, кто в него стрелял. А раз так, убийца должен будет пойти на крайние меры, чтобы либо вырваться отсюда, либо сделать нечто такое, чем можно нейтрализовать младшего Кошелева.

      — Это интересная идея, — согласился комиссар, — но нам придется разыграть все очень чисто. Десятки людей на курорте знают, что было совершено два убийства. А теперь выясняется, что убийство было одно.

      — Убийца торопился, — напомнил Дронго, — поэтому вполне может быть, что Юрий Кошелев оказался только тяжело ранен, а не убит.

      — Договорились, — кивнул комиссар, — я знаю, через кого пустить эти слухи. — И он показал на стоявшего в конце коридора менеджера.

      Дронго вышел от комиссара, решив, что обязан еще раз лично все проверить. Он поднялся на следующий этаж. Стоявший у дверей апартаментов полицейский, узнав его, отдал честь и пропустил внутрь.

      Он осмотрел дверцу балкона, затем вышел на балкон. Наклонился, словно пытаясь отыскать мельчайшие частицы одежды убийцы. Но ничего не обнаружил. За исключением того очевидного факта, что как раз над тем местом, где был брошен пистолет, пыли на перилах не было. Это подтверждало версию Дронго об убийце, швырнувшем свое оружие вниз.

      Внезапно он услышал за спиной кашель и обернулся. В комнате стояла Инна.

      — Я пришла сюда за своими вещами, — виновато сказала она, — мне разрешил комиссар.

      — Конечно, — кивнул Дронго, — идемте, я вам помогу.

      Они прошли в спальню. Пока женщина собирала свой чемодан, он смотрел в окно на море. Потом неожиданно спросил:

      —- Скажите, Инна, вы знали, что вчера утром Олег Молчанов поехал в Стамбул за крупной суммой в английской валюте?

      —- Нет, я не знала про деньги, — равнодушно ответила Инна. — Правда, Виктор сказала что Олег должен съездить в город и привезти ему английскую валюту для поездки в Англию. А почему вы спрашиваете?

      — Молчанов передал деньги Виктору. Они должны быть в вашем номере, — осторожно сказал Дронго, — но их нет.

      — Понятия не имею, где они находятся, — безразличным голосом сказала Инна. — Большая сумма?

      — Около двадцати тысяч фунтов. Это примерно двадцать восемь тысяч долларов.

      — Большие деньги, — удивилась Инна. — Нет, я ничего о них не знаю.

      — А про своих подруг знаете?

      — Какие они мне подруги, — отмахнулась Инна. — Подруги — это те, с кем дружишь, с кем вместе растешь. Или хотя бы домами дружишь. Я ни у одной из них дома не была. Даже не знаю, где они живут.

      — А Кира где работает?

      — Раньше, кажется, была секретарем у какого-то банкира, которого убрала мафия. А теперь не знаю.

      — А Света?

      — Она врач, но, по-моему, тоже не очень рвется на работу.

      — А Юля действительно работает в сервисной фирме?

      — Да, — сразу оживилась Инна, — она там работает. Я даже знаю, в каком здании. Она мне однажды рассказывала. Жаль, что теперь и она останется одна.

      — Не останется, — вдруг заметил Дронго. Инна замерла.

      — Что вы хотите сказать?

      — Убийца решил, что убил Юрия Кошелева, выстрелив ему в сердце. Но пуля попала в левый желудочек и там застряла, — отчаянно врал Дронго, — поэтому он еще живой. Врачи говорят, в очень тяжелом положении, но есть шансы, что выживет.

      — Слава богу! — вырвалось у Инны.

      — Вы же его не любили, — сразу откликнулся Дронго, — почему такая неестественная реакция?

      — Он тоже человек. Хоть дурной и беспутный, но человек. Нет, пусть уж не умирает.

      — Только учтите, Инна, это большой секрет, — предупредил Дронго, — никто не должен знать. Даже ваши подруги. Мы специально распространили слухи, что его убили. А он жив, и врачи надеются, что через несколько дней заговорит.

      — И тогда мы наконец сможем уехать? — поняла Инна.

      — Конечно, сможете. Он ведь наверняка видел того, кто в него стрелял.

      — Странная история, — вздохнула Иннй. — Кому понадобилось убивать сразу обоих братьев? Кажется, все свои вещи я уже собрала.

      — Идемте к вашей вилле, — предложил Дронго, — а я позвоню портье, чтобы туда отнесли вещи.

      — Надеюсь, это долго не продлится, — пробормотала Инна. — Мне, честно говоря, совсем не хочется здесь оставаться. После случившегося я до сих пор не могу прийти в себя.

      — Чем вы займетесь? У вас хоть есть деньги?

      — У меня ничего нет. Вернусь в свое модельное агентство. Они меня давно приглашали обратно. Виктор все не пускал. Теперь снова стану манекенщицей, — улыбнулась она.

      Они вышли в коридор.

      — Скажите, вы не говорили Виктору, что у вас пропала карточка-ключ? — спросил Дронго.

      — Сказала, конечно. И попросила сделать новую. А он отмахнулся и со смехом заявил, что найдет мне старую. Я так и не поняла, что он имел в виду.

      — А может, он знал, кто взял вашу карточку, и рассчитывал ее снова изъять? Такой вариант вы не допускаете?

      — Не знаю, но вообще-то он мог сделать что угодно. Он был непредсказуемым человеком.

      — Это еще не основание для убийства, — холодно напомнил Дронго.

      — Разумеется. Я просто сейчас подумала, что Виктор точно знал, у кого была моя карточка. И поэтому не стал ее искать. И даже не позвонил портье, чтобы нам дали новую. Он был уверен, что вернет старую. Да-да, именно уверен.

      Дронго задумался. Потом взял Инну за руку.

      — Обещайте мне одну вещь, — тихо попросил он. Они уже были на улице, спускались по главной дорожке.

      — Да, пожалуйста, — удивилась женщина тому, что

      собеседник сильно сжал ее руку.

      — Следите за всеми членами вашей группы. Особенно за женщинами, — попросил Дронго. — Я, как и комиссар, уверен, что убийца скрывается среди вас. Мы просто не можем его пока вычислить.

      Инна посмотрела ему в глаза. .

      — Хорошо, — сказала она, — а почему вы все-таки так уверены, что это не я его убила? Ведь вы понимаете, что у меня могли быть веские основания.

      И, не дожидаясь ответа, вырвала руку и пошла к вилле одна. Дронго остался стоять на дорожке.

      Через два часа все на курорте уже знали, что второй брат Кошелев лишь тяжело ранен и сейчас находится в больнице. Нашлись даже очевидцы, видевшие его в бессознательном состоянии. Когда перед ужином Дронго проходил мимо последней виллы, он услышал возбужденные голоса женщин.

      — Все утверждают, что он жив, — громко говорила Света и так же громко добавила — Не зря говорят, что дерьмо не тонет.

      Чуть улыбнувшись, Дронго пошел дальше. Навстречу ему спускался комиссар.

      — Надеюсь, больше никаких неожиданностей не будет, — предположил комиссар.

      — Не уверен, — очень серьезно ответил Дронго, — мне кажется, что океан ненависти еще не перекрыт кровью.

      — Во имя аллаха, — комиссар взмахнул руками, — не нужно так говорить. Мы пустили слух, что младший брат остался жив. Теперь мои люди внимательно следят за домом. Если кто-то попытается бежать, сразу будет схвачен. Мне дали подкрепление из Стамбула, и у убийцы не будет ни единого шанса улизнуть.

      — Я опасаюсь другого, — признался Дронго, — он может не сбежать. Он может ударить совсем в другом месте. И так, как мы не предусмотрели. Вот тогда нам будет очень плохо. Третьего убийства нам не простят.

      Ни Дронго, ни комиссар еще не знали, что до третьей смерти в группе российских туристов оставалось меньше часа. Но об этом не знал никто, даже убийца братьев Кошелевых.

      Глава 14

      Поздно вечером, гораздо позже обычного, в отеле начался ужин. Все шепотом передавали последние новости. Говорили, что младший брат остался жив и с минуты на минуту должен прийти в себя в больнице Силиври. А придя в себя, объявить имя убийцы. Отдыхающие, напуганные происшедшими событиями, оглядывались на большой столик, стоявший в конце зала, за которым сидели шестеро членов российской

      группы. .

      Дронго и комиссар сидели рядом. Фикрет Явуз за это время еще дважды поговорил с Анкарой, и оба разговора резко поднимали сахар в крови больного диабетом комиссара. Ему не разрешали курить, но он продолжал дымить, не обращая внимания на запреты. Единственное условие врачей, которое он выполнил, — это полный отказ от спиртного. Впрочем, он и раньше не особенно им злоупотреблял,, предпочитая местную водку, разбавленную водой. Но после запрета врачей благоразумно отказался и от этого. Мусульманину легче было выполнять подобный наказ. Получалось, что он еще и совершает богоугодное дело.

      — Они почти ничего не едят, — заметил комиссар, хмуро посмотрев на сидящих поблизости русских. — Вы думаете, наша уловка уже сработала?

      — Пока не знаю. Но в любом случае ясно одно: все шестеро уже слышали про Юрия и вполне могут предполагать, что он еще жив. Что вы рассказали менеджеру?

      — Что раненый испытал болевой шок и потерял сознание. Поэтому мы считали, что он умер, — тихо ответил комиссар.

      — А я придумал, что пуля застряла в левом желудочке, — так же тихо сказал Дронго. — Впрочем, наши уловки могут сработать только в условиях чрезмерного напряжения. Убийца, кто бы он ни был, обычный человек. И на его психику, безусловно, давят два совершенных преступления. Поэтому он или она обязательно должны нервничать, сомневаться, анализировать собственные действия.

      — Пока они сидят спокойно, — вздохнул комиссар, — если бы я знал, что творится в их душау. По-моему, все они недолюбливали братьев. Даже их собственные девушки.

      — Согласен, — кивнул Дронго, — одна из них сказала мне, что здесь был целый океан ненависти. Настоящий океан. Вот он и захлестнул обоих братьев, решивших, что, имея большие деньги, можно нарушать любые законы. Что касается этих людей, то все они в той или иной мере могут быть подозреваемыми. Особенно во втором преступлении.

      — Мне все это так надоело, — вдруг пожаловался Фикрет Явуз. — До выхода на пенсию оставалось совсем немного. Я думал, закончу свою карьеру благополучно. И вдруг эти убийства. Если мы не найдем, кто их совершил, меня не просто отправят в отставку. Я потеряю право на почетную пенсию и должен буду отработать еще несколько лет уже в другом качестве.

      Он встал, вытащил сигарету. Но, подумав немного, положил ее в карман и тяжело зашагал к выходу. Дронго выпил свою чашечку чая и, поднявшись, подошел к официанту, который обслуживал их столик. Показывая на Олега и Киру, тихо спросил:

      — Мне нужно знать, во время выстрела вот эта парочка сидела здесь? Они все время были вместе?

      — Нет, — ответил официант, — женщина выходила. Но не туда, — показал он на выход. — Она выходила к террасе и, по-моему, в туалет. Извините меня.

      — Ничего, — улыбнулся Дронго, — все правильно. А другие женщины в момент выстрела здесь были?

      — Только одна блондинка. Но она вошла в ресторан за минуту до выстрела. Остальных здесь не было, — убежденно сказал молодой человек.

      — У тебя прекрасная память, — оценил Дронго, — ты мне очень помог, спасибо.

      Затем он подошел к шестерым молодым людям, расположившимся за соседним столом.

      — Садитесь, — предложила Инна, рядом с которой был свободный стул.

      — Нет, спасибо, — отказался Дронго. — Надеюсь, вы удобно устроились на вилле?

      — И долго нас там будут держать? — поинтересовалась Светлана.

      — Думаю, нет, — успокоил ее Дронго, — от силы несколько дней. Вас выпустят — как только ваш товарищ придет в себя и сможет сказать, кто в него стрелял.

      Шесть пар внимательных глаз. Дрогнула одна пара, вторая. Упала вилка, которую обронил Рауф. Он чертыхнулся и, наклонившись, поднял ее.

      — Значит, он все-таки жив? — уточнил Олег.

      — Пока жив, — уклончиво ответил Дронго, — но в очень тяжелом состоянии. Врачи считают, что шансы равны. Фифти-фифти. Он может и умереть. Главное, чтобы он успел перед смертью сказать, кто стрелял в него.

      — А умрет он или нет — это не важно? — чуть усмехнулся Молчанов.

      — Я такого не говорил. Просто считаю, что самое важное для вас — наконец уяснить, что здесь случилось, и благополучно уехать из Турции.

      — Из-за братьев Кошелевых мы должны здесь сидеть, — нервно заметила Кира. — Какая глупость!

      — Помолчи, Кира, — одернул ее Олег.

      — Почему я должна молчать? — возмутилась молодая женщина. — Оба они были дрянью, а мы делаем вид, что их жалеем. И из-за них теперь должны оставаться под стражей у турок.

      — Вас никто под стражу не брал, — возразил Дронго. — Простите, Кира, но мне трудно с вами спорить.

      Он отошел от стола, а Инна, вспыхнув, громко сказала Кире:

      — Почему ты такая злая? На всех бросаешься, как собака.

      — Не твое дело, — огрызнулась Кира, — тоже мне, примиренщица нашлась. Тебе еще повезло, что твой Виктор сдох, а то бы он быстро из тебя дурь выбил.

      Инна поднялась, не решаясь больше возражать.

      — Зачем ты так? — печально спросила Юлия. — У всех нервы на пределе.

      — У нее тоже? Думаешь, я не знаю, где она была в ночь после убийства Виктора? — спросила Кира. — Я видела, куда она пошла. Вот к тому типу, который выдает себя за Шерлока Холмса и ходит между нами с умным видом.

      — Скорее он похож на Ниро Вульфа, — возразил начитанный Олег. — Шерлок Холмс был худой, а этот здоровый и широкоплечий.

      — Отстань, — разозлилась Кира, — вы все решили со мной спорить, да?

      Она выскочила из-за стола и побежала к выходу.

      — Я ее догоню, — встала вслед за ней Юлия. За столом остались трое. Рауф невесело взглянул на Олега.

      — Они, наверное, подозревают кого-нибудь из нас двоих, — осторожно заметил он.

      — С чего ты взял? — дернулся Олег. — Почему именно нас?

      — Женщины не в счет. Значит, только один из нас мог совершить это убийство. Ты думаешь, кто-нибудь из девочек мог нанести такой удар ножом? Света, — вдруг обратился к своей подруге Рауф, — иди к девочкам, мы хотим поговорить.

      — Вы что, мальчики, — испугалась Света,— совсем с ума сошли? О чем вы?

 

      — Иди, иди, — кивнул ей Рауф, — у нас мужской разговор.

      Она пожала плечами, но, не решаясь больше спорить, встала из-за стола. Оставшись одни, мужчины смотрели в глаза друг другу. Олег снял очки и протер стекла.

      — О чем ты хотел поговорить?

      — Кто летал в Тюмень? — спросил его Рауф.

      — Мы вдвоем с Виктором.

      — И вы договорились там о новых поставках? — уточнил Рауф.

      — Откуда ты знаешь?

      — Виктор мне сам рассказывал. Он говорил, что вы там поспорили. Ты просил давать тебе отчисления с прибыли, а не держать тебя на голой зарплате.

      — Ну и что?

      — Ничего. Просто я подумал, что в случае смерти Виктора место президента автоматически занимаешь ты. И единственный человек, который мог этому воспротивиться, был брат Виктора. Тебе не кажется, что их смерть могла бы пойти тебе на пользу?

      — Чушь какая, — презрительно скривил губы Олег,— я и без этого убийства неплохо зарабатывал. Виктор вообще хотел скоро отойти от дел, уступив кому-нибудь свой пост. Он говорил, что хочет стать председателем правления, по образцу американских компаний, и не вмешиваться в оперативные вопросы управления.

      — Но он не передавал тебе всех дел. Хотя ты в последнее время и проявлял необычную активность.

      — Глупость, — нервно заметил Молчанов, — все это твои домыслы. Я ведь не вспоминаю, как вы поссорились перед самой смертью Виктора. Точно так же я мог бы предположить, что именно ты убил Виктора. У меня есть алиби. Я все время находился в бассейне, где меня видели разные люди. В том числе и наш переводчик, о котором мы говорили. А у тебя такого алиби нет.

      — Я сидел во французском ресторане со Светой, — парировал Рауф, — мы договорились пойти с ней туда вечером.

      — Это ты потом сидел в ресторане. А где ты был до этого? — спросил Олег. — Ты ведь сразу после ужина пошел к себе в номер. Может, ты зашел к Виктору, ударил его ножом и затем спустился вниз, в ресторан?

      — Хочешь на меня все свалить? — сверкнул глазами Рауф. — Ничего у тебя не получится. Официанты подтвердят, что я сидел в ресторане как раз в тот момент, когда было совершено убийство.

      — Это еще ничего не доказывает, — возразил Олег.— Твоя компания была на грани банкротства, и смерть Виктора могла очень тебе помочь. Ты и приехал сюда, чтобы решить все свои проблемы с ним на курорте. Разве я не прав?

      — По-моему, ты хочешь все свалить на меня.

      — Нет, просто я вспоминаю все как есть. Это ведь ты начал наш разговор. Поэтому давай окончательно расставим точки. Если ты начнешь вспоминать о моей поездке с Виктором в Тюмень, я тут же расскажу, почему ты приехал с нами в Турцию. Так, я думаю, будет справедливее.

      — Не боишься? — зло спросил Рауф. — А вдруг это я убил Виктора? Ты ведь в таком случае будешь следующим кандидатом.

      — Не боюсь, — снова снял очки Олег. — Если ты даже Юрия пришить не сумел, то уж со мной и подавно не справишься. Я ведь оружия с собой не ношу, и тебе еще нужно будет найти пистолет или нож, которым захочешь меня прикончить.

      Рауф встал и, опрокинув стул, вышел из-за стола. Оставшись один, Олег аккуратно сложил вилку и нож на тарелке, поправил очки и только после этого направился к выходу.

      Глава 15

      Вечером шестерка собралась за общим столом на балконе первого этажа своей виллы. Рауф сидел рядом со Светой. Олег расположился чуть в стороне от всех, он читал книгу. Кира и Юля сидели за столом. А Инне стало зябко, и через некоторое время она вернулась в гостиную, решив посмотреть телевизор.

      Спор начался неожиданно, словно его бациллы уже сидели в каждом из присутствующих, ожидая толчка для бурного развития.

      — Ты не брала мой фен? — спросила Света у Киры, которая о чем-то тихо шепталась с Юлией.

      — Нет. Вы же там, наверху, остаетесь. Может, Инна взяла.

      — Я ее спрашивала, она говорит, что нет.

      — Зачем мне нужен твой фен? — нахмурилась Кира. — Думаешь, я специально за ним поднималась к вам на этаж?

      — Я ничего такого не говорила.

      — Но ты спросила про фен, — повысила голос Кира.

      — Ну и что? — сорвалась на крик Света. — Отстань от меня! Я ничего не говорила!

      — Ты меня воровкой считаешь? Думаешь, мне нужен твой поганый фен, — все пуще расходилась Кира. — Может, это Инна взяла. Или Юля.

      — Кончай кричать, — лениво сказал Олег Молчанов, отрываясь от книги.

      Юля почти силой увела Киру в гостиную, где та продолжала бушевать. Нервы у всех были натянуты.

      — Давайте что-нибудь выпьем, — предложил Рауф, — а то мы все сойдем с ума. Или перебьем друг друга, как крысы в западне.

      — Пока не выявится самый главный крысолов, — закончил Молчанов в напряженной тишине.

      Все вернулись в гостиную. Рауф и Света.пошли к креслам, стоявшим рядом с диваном. Олег подошел к столу.

      — Кира, Юля, — громко позвал он, — идите сюда. Действительно, следует выпить.

      Из спальни показались обе молодые женщины. Кира как-то осунулась, появились темные круги под глазами. Она подошла к Свете.

      — Ты меня извини. Света, — сказала она виновато, — нервы у меня сейчас ни к черту.

      — Да ладно, — отмахнулась Света, — с кем не бывает.

      Юля подошла к мини-бару, доставая маленькие бутылочки. Олег покачал головой:

      — Нет, так дело не пойдет. Рауф, у вас наверху должна быть большая бутылка виски.

      — Я принесу, — поднялась Света.

      — И стаканы захвати, — крикнул ей вслед Олег. Через минуту она вошла в гостиную, держа в руках большую бутылку виски и несколько стаканов.

      — Я закажу лед, — сказал Рауф, подходя к телефону. Света передала бутылку Юле, и та стала разливать по большим стаканам.

      — Оставь, сейчас принесут лед. Я заказал и орешки.

      — Ну и жмоты же вы, — беззлобно заметила Инна,— денег столько, а бутылки в магазинах покупаете, не хотите заказывать здесь, в ресторане.

      — А ты знаешь, какая разница? — спросил Олег. — Иногда бывает в десять раз и больше. Зачем же нам переплачивать, когда все можно купить в городе.

      —Ты всегда такой рациональный, — усмехнулась Инна, — недаром сделали финансовым директором, все у тебя учтено.

      — А как же, — гордо сказала Кира, — он у нас такой.

      В дверь постучали.

      — Войдите, — разрешил Рауф. Дверь открылась, и в проходе показалась фигура Дронго.

      — Опять этот тип здесь появился, — прошептала Кира, подходя к столику.

      — Добрый вечер,— поздоровался нежданный гость.— Мне сказали, что слышали громкие крики, и комиссар попросил меня к вам зайти.

      — Поздно, — засмеялся Олег, — уже все в порядке. Мы сами во всем разобрались. Просто наши девочки немного поспорили.

      — Слава богу, что ничего страшного. Дронго повернулся, чтобы выйти, но Олег окликнул его:

      — Не уходите. Мы как раз решили немного выпить. Сейчас принесут лед. Может, посидите с нами?

      — Хорошо, — согласился Дронго.

      Снова постучали. На этот раз это были две девушки из ресторана. Они принесли ведерко со льдом, несколько вазочек с орешками, вафельное печенье и два больших чайника с крепко заваренным чаем.

      — Лучше бы ты попросил принести нам кипяченую воду, — заметила Света Рауфу. — Мне не нравится их чай.

      — В одном чайнике вода, а в другом чай, — рассудительно сказал Рауф, — не нравится — не пей. Или возьми наш кипятильник и завари себе сама.

      — Вы взяли с собой кипятильник? — удивился Олег. — Ну ты, Рауф, молодец.

      — Я тоже всегда беру с собой кипятильник, — признался Дронго, — даже когда останавливаюсь в пятизвездочных отелях, где все можно заказать в любое время суток. Старая привычка пить чай в любых условиях. У меня даже есть набор адаптеров всех стран мира.

      Все рассмеялись.

      — Я положу лед, — встала Света.

      — Давай я тебе помогу, — предложила Кира, подходя к ней.

      Женщины стали разносить стаканы с виски. Дронго взял свой, чуть взболтал напиток.

      — За что будем пить? — спросил Рауф.

      — За все хорошее, — громко сказал Олег, — чтобы Юрка остался жив, чтобы у нас все было хорошо, чтобы нашли наконец убийцу и выяснилось, что мы ни в чем не виноваты.

      Он поднял стакан и залпом выпил.

      Рауф также выпил содержимое стакана полностью. Женщины отпили по-разному. Дронго чуть пригубил.

      Вдалеке, над городом, расположенным над отвесным мысом, взрывались и рассыпались гроздья салюта.

      — Сегодня у турок какой-то национальный праздник, — вспомнил Олег, — идемте на балкон.

      Все вышли на воздух. Света обняла Рауфа. Олег снова протер очки. Инна оказалась рядом с Дронго. Она смотрела на него со странной улыбкой. Последними вышли Кира и Юля.

      Зрелище было великолепное. Красные, синие, желтые, зеленые точки вспыхивали в ночи, рассыпаясь тысячами огоньков.

      Даже стоявшие внизу на дорожке полицейские, задрав головы, любовались салютом.

      Кира первой вернулась в комнату.

      — Холодно, — сказала она. Инна наклонилась к Дронго.

      — Спасибо, что вы пришли, — прошептала она, — а то мы все готовы были перессориться.

      — Надеюсь, этого не произойдет, — усмехнулся Дронго.

      Инна вдруг чуть толкнула его, возвращаясь в гocтиную. За ней прошла Света.

 

      Дронго взглянул на Юлю, оказавшуюся рядом с ним. Она заметила его взгляд. Посмотрела ему в глаза.

      — Юра действительно поправится? — спросила она.

      — Не знаю, — ответил Дронго, — многое зависит от врачей.

      Салют закончился, и они вернулись в гостиную.

      Юля подвинула столик к Инне, которая, сидя на диване, пыталась подвинуть его к себе сама.

      — Давайте выпьем за наших женщин, — предложил Рауф. — В таких сложных условиях они еще держатся и сохраняют спокойствие. Выпьем за них. Пьем до конца.

      Олег взял бутылку, разлил виски по стаканам. Чуть добавив женщинам, он щедро налил всем трем мужчинам.

      — А вы мало пьете, — сказал он укоризненно Дронго.

      — Я вообще почти не пью, — признался тот.

      — За наших женщин, — поднял свой стакан Олег.

      — За женщин, — согласился Рауф.

      Дронго оглянулся. Женщины подняли свои стаканы. Кира нервно улыбнулась. Юлия печально смотрела на него. Инна глядела с каким-то затаенным вызовом. Света была чем-то недовольна, словно ей не понравился сам тост.

      Олег и на этот раз выпил залпом. Рауф последовал его примеру. Кира улыбнулась и тоже, как и Олег, выпила все разом. Она держала свой стакан в левой руке, на правой у нее были надеты часы. Юлия выпила чуть больше обычного. Инна также выпила все. Света только пригубила.

      Секунда — и вот уже все смотрят на одну из женщин, которая схватилась за горло. Она пытается что-то сказать, но ничего не получается. И она, задыхаясь, падает на пол, успевая схватиться за край столика и опрокинуть на пол сразу несколько стаканов.

      Дронго наклонился над распростертой на полу Кирой, пытаясь прощупать ее пульс. Посмотрел зрачки. Никаких сомнений, она была отравлена.

      Он поднялся на ноги. Все смотрели на него.

      — Она умерла, — тихо сказал Дронго.

      — Нет! — закричала Света. — Не может быть! Олег наклонился над упавшей женщиной. Снял очки.

      — Как же так? Как же? — бормотал он, беспомощно озираясь.

      В дверь уже стучал один из полицейских. Все стояли замерев. Дронго шагнул к дверям.

      — У вас все в порядке? — спросил полицейский.

      — Нет, — ответил Дронго, — у нас есть убитая. Позвоните комиссару. Только не говорите ему пока ничего. Иначе он будет очень расстроен.

      Глава 16

      Комиссар вошел в комнату, тяжело ступая, словно обрушившееся несчастье придавило его к земле. На Дронго он даже не смотрел, очевидно, считая его главным виновником. Его помощник уже суетился над Кирой, пытаясь определить, чем именно она была отравлена. .

      Рядом стояла Юлия с белым лицом и молча смотрела на мертвое тело. Инна обнимала ее за плечи. Света билась в истерике в спальне, куда прошел и Рауф, чтобы ее успокоить. Олег Молчанов стоял спиной к мертвому телу. Плечи его вздрагивали. Возможно, он плакал.

      — Как это могло случиться? — спросил комиссар. Все молчали. Дронго даже не стал переводить.

      — Как это могло случиться?! — закричал комиссар. — Вы же все были здесь! Все были рядом! Куда вы смотрели? Кто мог ее убить?

      — Мы все были здесь, комиссар, — осторожно сказал Дронго, — никто не выходил и не входил сюда. Вокруг дома находились ваши люди. Убийца все еще здесь, комиссар.

      — Молчите, — отмахнулся комиссар, — я и так виноват, что слишком долго позволял себя дурачить. Мне не нужен переводчик. Сейчас я позвоню в Анкару и попрошу принять мою отставку. А заодно и прислать сюда лучшую бригаду следователей из Стамбула. Пусть они занимаются вашим делом. Мне надоело собирать после вас трупы.

      — Отсюда никто не выходил, — подтвердил полицейский, — мы стояли у дверей и никого не видели.

      — Тогда кто убил эту несчастную? — Комиссар наклонился к лежавшему телу. — Что с ней?

      — Она умерла. Отравилась. Очевидно, яд положили в ее стакан, — показал помощник на осколки стаканов, — но, падая, она задела стаканы, и они разбились. Сейчас трудно определить, из какого именно стакана пила она.

      — Да, — подтвердил Дронго, — все было именно так.

      — А вы почему здесь оказались? — спросил комиссар. — Вечно вы оказываетесь свидетелем происшедшего. Может, и на этот раз вы случайно попали в этот дом?

      — Нет, не случайно. Вы же сами просили меня сюда заходить. Женщины поспорили, громко кричали, и я зашел, чтобы выяснить, что происходит.

      — По-вашему, кто мог положить яд в ее стакан? — спросил комиссар.

      — Любой из нас, — ответил Дронго, — хотя ее смерть несколько не вписывается в мою теорию. Я пытался вычислить, кто был убийцей, и больше всего подозревал именно ее. Только у нее было время спокойно совершить убийство и вернуться в сауну, имея почти гарантированное алиби. Но ее смерть никак не входила в мои расчеты.

      — Вы ее просто не любили, — ответил комиссар.

      — Да, — подтвердил Дронго, — возможно, и так.

      — Нужно восстановить всю картину случившегося, — предложил комиссар. — И вот еще что, вы меня извините, я, кажется, немного вспылил. Сами понимаете, какое у меня настроение.

      — Ничего, комиссар, — сочувственно сказал Дронго, — я понимаю ваше состояние. Все может быть. Но третье убийство не должно было произойти. Оно никак не вписывается в логику двух предыдущих. Чем бы ни руководствовался убийца, убирая обоих братьев, — местью, ненавистью, жаждой обогащения, — все равно это не имеет отношения к этой несчастной. Кира никак не была связана с братьями. Ни деловыми, ни личными отношениями. Поэтому ее смерть выглядит случайной и нелогичной. Или здесь действует маньяк-убийца, которому доставляет удовольствие сам процесс убийства. ; — Думаете, кто-нибудь из них похож на маньяка?

      — Не думаю. Именно поэтому считаю, что в данном случае мы можем рассчитывать на больший успех.

      — Что вы хотите делать? — спросил комиссар.

      — Мне нужен всего один час. Как раз то время, которое понадобится бригаде следователей, чтобы доехать сюда из Стамбула. Подарите мне этот час, комиссар.

      — Вы просите меня так, словно я женщина, — проворчал комиссар. — Ну хорошо, делайте что хотите. Хуже, чем сейчас, уже не может быть. Но предупреждаю, пятеро оставшихся в живых будут все время у меня перед глазами. Иначе я не смогу спокойно ждать.

      — Конечно, — согласился Дронго, — вы сядьте и смотрите, а я постараюсь восстановить картину происшедшего. У меня есть на этот счет смутные подозрения.

      — Как хотите, — устало согласился комиссар,— мне уже ничего не поможет. Моя репутация окончательно уничтожена. Три убийства подряд. Это слишком много. Курорт можно закрывать. Сюда больше никто и никогда не приедет.

      — Садитесь, комиссар, — видя его состояние, показал Дронго на диван, — и потерпите всего один час. Если хотите, я вам что-нибудь налью.

      — Только не отравленное виски, — пробормотал комиссар.

      — Бутылка не отравлена, — возразил Дронго, — я тоже пил это виски и, как видите, до сих пор жив. Скажите только вашим людям, чтобы нам не мешали. А еще лучше, если мы перейдем на мою виллу. Она такая же, как эта, и там нас ничто не будет отвлекать.

      Пока ваши помощники осмотрят тело, пока приедут криминалисты, у нас будет время.

      — Идемте, — махнул рукой комиссар, — я уже на все согласен.

      Он достал сигарету и вышел, не глядя на мертвое тело. Дронго повернулся к Инне и Юлии.

      — Идемте на мою виллу. Здесь нам нельзя оставаться.

      Юлино лицо было пепельно-серого цвета. У нее с трудом шевелились губы. Инна стояла неподвижно, и лишь голос Дронго вывел ее из оцепенения. Олег Молчанов повернулся и посмотрел на него.

      — Но почему? Почему? — спросил он. На глазах у него были слезы.

      — Идемте, Олег, — сказал Дронго, — мы обязаны выяснить, почему это произошло.

      Он прошел в спальню, где Рауф успокаивал Свету.

      — Идемте с нами, — предложил Дронго.

      — Я никуда не пойду! — закричала Света. — Никуда не пойду!

      — Успокойся, — попытался удержать ее Рауф.

      — Я никуда не пойду, я не хочу никуда уходить. Нас все равно всех убьют. Всех нас убьют.

      — Давайте все-таки уйдем отсюда, — снова предложил Дронго, первым выходя из комнаты.

      Через двадцать минут все собрались на его вилле. Комиссар сидел на диване, глядя на всех пятерых с плохо скрываемой ненавистью. Его помощник опустился на стул рядом с дверью, словно опасался, что кто-то может убежать.

      — Я понимаю, что вам трудно, — сказал Дронго, — понимаю, как третье убийство подряд подействовало на всех. Но давайте как-то успокоимся и наконец поймем, что происходит.

      Все молча смотрели на него.

      — Начнем с того момента, когда я вошел, — предложил Дронго. — Пусть каждый из вас встанет там, где он стоял. Олег, вы, по-моему, стояли вон там. А вы, Инна, сидели на диване. Сядьте рядом с комиссаром, не волнуйтесь.

      — Вы сказали... — спросил вдруг Рауф, — три убийства? Значит, Юра все-таки умер?

      — Ничего не значит, — быстро ответил Дронго, решив не нагнетать ситуацию. — Просто я имел в виду, что убийца, покушавшийся на Юрия Кошелева, считал, что убил его.

      Рауф кивнул и не стал больше задавать вопросов.

      — Кто разливал виски? — спросил Дронго.

      — Кира сама, — уверенно ответила Инна, — я сидела рядом со столиком и даже чуть отодвинулась, чтобы она могла разлить виски по всем стаканам.

      — Кто-нибудь подходил к стаканам? — спросил Дронго.

      — Нет, — ответила Инна, — каждый взял свой стакан, и мы выпили. Все было нормально.

      — Потом мы увидели салют, — вспомнил Олег, — и все вышли на балкон.

      — Верно, — кивнула Инна, — мы все вышли на балкон. Но первой вернулась Кира. Я как раз в этот момент разговаривала с вами, — показала она на Дронго, — а потом отошла от вас и вернулась в гостиную. И даже чуть толкнула вас, когда споткнулась о порог.

      — Этого я не заметил, — улыбнулся Дронго. — Получается, что первой к столику снова подошла Кира. И она же последней вышла на балкон. Я это четко помню. Предпоследней была Юлия, а последней — Кира.

      — Получается, она сама себе положила яд, — недоверчиво сказал Молчанов, — но это же глупо.

      — Подождите, — перебил его Дронго. — Инна, что было потом? Вы меня толкнули и подошли к столику. Дальше.

      — Я села на диван и поправила обувь. Потом подвинула к себе столик.

      — Да, — сказала Юлия, — я как раз ей помогла.

      — Покажите, как вы это сделали, — внезапно попросил Дронго.

      Юля подошла к столику и подняла его. Он был достаточно тяжелый, и она лишь сдвинула угол столика, переставляя его к Инне.

      — Вот так, — сказала она, взглянув на Дронго.

      — А вы сильная, — заметил он.

      — Я раньше занималась спортом. Спортивной гимнастикой. Но растянула себе мышцу ноги, — пояснила Юля.

      — У Киры были личные вещи? — обратился Дронго к Олегу.

      — Конечно, — ответил тот, — у нее было два чемодана.

      — Попросите вашего помощника принести оба чемодана погибшей сюда, — попросил Дронго комиссара.

      Тот кивнул, разрешая помощнику выйти. Фикрет Явуз видел, как распоряжается Дронго, как расставляет людей, как пытается докопаться до истины- И обреченно думал, что это его последний шанс.

      Помощник вышел за дверь, а уставший Дронго прошел к столу и сел на стул.

      — Кажется, все понятно, — устало сказал он по-турецки.

      — Что вам понятно? — спросил комиссар.

      — Подождем, пока принесут чемоданы, — попросил Дронго.

      Через несколько минут вошел помощник с чемоданами погибшей.

      — Вы разрешите их осмотреть? — спросил Дронго у Олега Молчанова.

      — Если это вам поможет, — раздраженно ответил тот.

      — Осмотрите ее чемоданы, — попросил Дронго помощника комиссара.

      — Что мне следует искать? — спросил помощник.

      — Деньги. Две пачки денег, — сказал Дронго. Затянувшееся молчание, пока помощник относил чемоданы в спальню и там рылся в них, прервал Рауф.

      — Какие деньги вы ищете?

      — Английские, — пояснил Дронго, — две пачки по десять тысяч фунтов стерлингов.

      Снова наступило молчание. Помощник вернулся через десять минут.

      — Там нет денег, — объявил он.

      Комиссар подумал, что он все-таки напрасно доверился этому болтуну. Возможно, если бы он сам проводил расследование, без помощи этого типа, все кончилось бы лучше. Может быть, действительно нужно было вызвать турецкого переводчика? Или этот человек просто водит его за нос. А может... комиссар вздрогнул от страха, может... может, этот человек сам является пособником неуловимого убийцы, и теперь они вдвоем просто дурачат всех сидящих в этой комнате. Фикрет Явуз уже хотел вмешаться'и открыл было рот, чтобы сказать что-нибудь резкое, и вдруг увидел лицо своего переводчика. Дронго, похоже, обрадовало сообщение помощника комиссара.

      — Правильно, — сказал он, — а теперь принесите вещи вот этой женщины, — и он показал на вздрогнувшую Юлию.

      — Мои? — изумилась она. — Но почему мои?

      — Поверните столик еще раз, — посоветовал Дронго. — Ваш стакан оказался в другой стороне. А ее как раз там, где стоял ваш. Вот видите. Если бы она случайно не разбила стаканы, все было бы ясно. Ваши стаканы по роковой случайности оказались подменены. Вы взяли стакан Инны, она взяла стакан Киры, а Кира взяла ваш стакан. Вот таким образом, вы видите? — показал он на столик. — Ведь стаканы мужчин стояли несколько в стороне. А Света поставила свой стакан на подставку, рядом с телевизором, это я точно помню.

      — Ничего не понимаю, — растерянно сказала Юлия.

      — Сейчас поймете. Пусть принесут ваши вещи. Помощник появился на этот раз быстрее. Чемоданы за ним вез на тележке представитель отеля.

      — Среди ваших вещей должны быть деньги. Поищите их сами, — предложил Дронго.

      Юля оглянулась на своих подруг и подошла к сумке. Долго возилась там и затем перешла к чемодану.

      — Что вы устраиваете здесь цирк, — не выдержал Олег, — заставляете нас искать эти чертовы деньги.

      — Вот они. — Юлия достала деньги из своего чемодана. Руки ее дрожали. Она бросила пачки на стол и сильно закусила губу.

      Комиссар вскочил. Он понял: случилось нечто невероятное.

      — Вы объясните мне наконец, что здесь происходит? — спросил он у Дронго.

      — Ваше расследование закончено, комиссар, — сказал Дронго, — теперь все ясно.

      Глава 17

      Они сидели в гостиной и недоуменно смотрели на Дронго. Поняв, что нужно объясниться, он попросил комиссара по-турецки:

      — Позвольте, сначала я изложу им свою версию и посмотрю на их реакцию. А потом повторю ее вам.

      — Да, конечно, — разрешил комиссар, снова усаживаясь на диван и доставая сигареты. — Только не очень долго, иначе я умру от нетерпения.

      — Вы не хотите объяснить нам свои поступки? — спросил Молчанов.

      — Как раз и собираюсь, — ответил Дронго. — Дело в том, что я с самого начала подозревал одного из троих, не имеющих твердого алиби. Это были Рауф, Инна и Кира. Но Рауф имел относительное алиби, так как выяснилось, что он все-таки пришел во французский ресторан, где и остался вместе со Светой. Инна оказалась на задней дорожке рядом с Юрием, и я невольно стал свидетелем их разговора. Но алиби не было у Киры. Со своего места я видел купающихся Юрия, Свету, Олега и сидевшую у бассейна Юлию. Но не видел Киру.

      Когда он произнес эти слова, Юлия вздрогнула.

      — И самое важное, что Киру вообще никто не видел, так как она в это время находилась в сауне. Но из сауны можно было незаметно выйти и подняться наверх, переодевшись прямо в женском отделении. На следующий день старуха уборщица пожаловалась мне, что там намокло все белье и полотенца. Я сразу обратил внимание на ее слова. Очевидно, в корзину со свежим бельем Кира засунула свой мокрый купальник, чтобы, вернувшись, снова переодеться.

      Получалось, что у нее нет алиби. Она поднялась наверх, ударила ножом Виктора и тем же путем вернулась обратно, либо через кафетерий, либо через детскую комнату. А потом, натянув на себя мокрый купальник, вышла из сауны и позвала Юлию к себе. Этот момент я видел.

      Все посмотрели на Юлию, и было заметно, как она волнуется. У нее дрожала нижняя губа.

      — Второе убийство было продумано еще лучше, чем первое. Юрий подошел к Кире и потребовал ключи от ее номера. К тому времени в убийстве своего брата он подозревал именно ее. Олег, сидевший рядом за столом, даже не понял, почему Юрий просил ключи именно от их номера. Но это сразу поняла Кира. И когда Юрий, взяв ключи, пошел к ним в номер, где в этот момент находились деньги, взятые у Виктора, она бросилась следом. Олег нас обманул, когда сказал, что они сидели в ресторане. Я потом расспросил официантов, оказалось, что ваша спутница, Олег, проходила в глубь зала, откуда, очевидно, через холл и пробралась к своему номеру. Возможно, Юрий искал не деньги, а свое оружие, которое Кира к тому времени похитила.

      Она вошла в комнату, выстрелила в Юрия и затем оттащила его на балкон. После чего решила подняться наверх и выбросить пистолет. Раньше я думал, что пистолет выстрелил случайно, но теперь понимаю, что ничего случайного не было. Она преднамеренно выстрелила в воздух и бросила пистолет вниз, чтобы все полагали, будто выстрел раздался именно оттуда.

      Пока мы бежали к ее номеру на нижнем этаже, она через верхний этаж вернулась в ресторан. И присоединилась к вам, Олег.

      — Какая чушь, — снова не выдержал Молчанов.

      — Почему чушь? - спросил Дронго. — Ведь в случае смерти братьев именно вы, ее будущий муж, становились во главе компании. Она понимала, какие это большие деньги. А эти фунты она взяла не для того, чтобы ими воспользоваться. Охотно верю, что вы могли ее нормально обеспечивать. Но исчезновение этих денег означало грабеж, видимость которого она хотела создать. Однако она допустила маленькую оплошность. Кроме вас, никто не знал об их получении, тем более о точной сумме. Могла знать только она и погибший Виктор, которому вы их привезли. Поэтому она, взяв их, невольно выдала себя.

      — Но зачем она себя убила? — спросил Молчанов.

      — Она не хотела себя убивать. Но узнав, что Юрий тяжело ранен, поняла, что может быть опознана. И тогда она принимает еще одно решение. Подкладывает деньги в чемодан Юлии и решает ее убрать, чтобы в нужный момент все свалить на эту женщину. Которая якобы взяла деньги. Она рассуждает правильно. Если Юрий умрет, то все решат, что его убийцей была Юлия. Если не умрет и придет в себя, то погибшая подруга окажется идеальным громоотводом для того, чтобы хоть как-то избежать наказания. А может, она просто хотела убрать Юлию, которая могла видеть, как она выходила из сауны. Но в решающий момент все испортили Инна и Юлия, которые передвинули столик, а вместе с ним и стакан с ядом в другую сторону, и стакан, предназначенный Юлии, достался самой Кире. Может, в этом для нее было нечто роковое.

      Все смотрели на Юлию. Она пыталась что-то сказать. Но внезапно рухнула на пол, потеряв сознание.

      — У нее шок, — вскочила со своего места Света, — быстро холодной воды! Быстрее, ребята!

      Юлию перенесли в спальню, и обе женщины, Инна и Света, стали суетиться вокруг нее.

      — Нет, — твердил Молчанов, — этого не может быть. Нет, — упрямо говорил он, — она не могла убить Виктора.

      Дронго подошел к комиссару. Сел рядом. Закрыл глаза.

      — Теперь я готов ответить на ваши вопросы, комиссар.

      — Что вы им сказали? — спросил тот. — Она, кажется, потеряла сознание.

      — Я рассказал им, как были продуманы и осуществлены оба преступления, — ответил Дронго.

      — Вы хотите сказать, три преступления, — уточнил комиссар.

      — Я сказал правильно, — возразил Дронго, — именно два убийства было совершено на вашем курорте. Третье было самоубийство. Или несчастный случай, смотря по тому, как вы захотите его изобразить.

      — Я ничего не хочу изображать, — дернулся комиссар, — мне нужна только истина.

      Дронго стал неторопливо рассказывать во второй раз, отвечая на вопросы комиссара. Когда он кончил, комиссар снова достал сигарету, постучал ею по руке и, подумав немного, все-таки поднес ко рту.

      — Вы хороший специалист, — сказал он с восхищением. — И хорошо, что оказались в такой момент на нашем курорте.

      — Спасибо, — невесело ответил Дронго. — Я, честно говоря, думал, что немного здесь отдохну. Но ничего не получилось.

      — Вы очень мне помогли, — с чувством сказал комиссар. — Если хотите, я попрошу отправить в вашу страну нашу официальную благодарность.

      — Не хочу, — отказался Дронго, — и вообще, чем меньше обо мне будут говорить, тем лучше. Расследование вели вы, комиссар, и вся заслуга принадлежит вам одному.

      Комиссар подозрительно посмотрел на него.

      — Кажется, я начинаю понимать, почему вы не хотите нашего официального письма, — задумчиво сказал он. — Вы очень забавный человек. Я не знаю, как вас зовут, соответствует ли ваше имя тому, которое у вас в паспорте. Но в любом случае я благодарю аллаха, что он послал мне вас.

      В гостиную вошли несколько человек. Это были представители следственной бригады из Стамбула.

      — Что здесь произошло? — спросил один из них. — Нам приказали срочно приехать в Силиври. Говорят, у вас куча убитых, появились террористы.

      — Уже все в порядке, господа, — тяжело поднимаясь с места, сказал Фикрет Явуз. — Мы сами разобрались с этими преступлениями. Это было очень сложно, но нам удалось вычислить убийцу и найти разгадку этих тяжких преступлений.

      — Вы уже завершили расследование? — удивленно спросил один из приехавших.

      — И даже нашли убийцу, — сказал комиссар. — Спасибо, господа, за вашу готовность оказать помощь нашему маленькому городу. Но, как видите, нам удалось справиться без вас. Можете возвращаться в Стамбул, расследование закончено.

      — Но нам позвонили из Анкары, — попытался отстоять свои позиции все тот же настойчивый полицейский чиновник.

      — Они ошиблись, — победно сказал комиссар, — они просто ошиблись.

      В комнату начали просачиваться журналисты. Полицейские пытались их задержать. Комиссар покачал головой. Хорошо, что они успели все расследовать до того, как об этом узнали дотошные корреспонденты.

      — Скажите, чем закончилось расследование убийств на курорте Силиври? — крикнул один из журналистов.

      — Мы сумели найти убийцу, — ответил комиссар. — По-моему, это самое важное.

      Он оглянулся на Дронго, но его уже рядом не было. Дронго спустился вниз, чтобы незаметно удалиться. На главной дорожке стоял Молчанов. Он подошел к Дронго.

      — Думаете, все кончено? — спросил он. — Считаете себя победителем?

      — Нет, — искренне ответил Дронго, — совсем не считаю.

      Через два дня все члены российской группы стояли в международном аэропорту Стамбула имени Кемаля Ататюрка. В зале царила привычная суета. Все куда-то спешили, толкались, опаздывали. Здесь же находились и Дронго с комиссаром.

      — Спасибо вам за все, — сказал комиссар, с чувством пожимая ему руку.

      Первой границу проходила Инна. Она взяла свой паспорт и, обернувшись, помахала Дронго, приглашая его следовать за ними.

      — Не стоит меня благодарить, комиссар, — ответил Дронго, — я просто хотел вам помочь.

      Второй границу проходила Юлия. Она обернулась и, посмотрев на Дронго, двинулась дальше.

      — Но вы провели такое расследование, — не унимался комиссар.

      Третьим границу проходил Олег Молчанов. Молодой человек был задумчив и печален. Получив паспорт, он, ни на кого не глядя, положил его в карман и шагнул за стойку пограничников.

      — Это был счастливый случай, — ответил Дронго, — просто мне повезло.

      Проходившая границу четвертой, Света все еще чувствовала себя слабой, и ее поддерживал Рауф. Он протянул сразу два паспорта и подождал, пока пограничник вернет документы. Затем они прошли дальше.

      — До свидания, комиссар, — сказал Дронго на прощание. — Я думаю, теперь вы заслужили право на самую высшую пенсию в вашей стране.

      — А почему вы летите в Москву? — спросил вдруг комиссар. — У вас был билет совсем в другой город.

      — Просто я захотел проводить этих ребят в Москву. Мало ли что может случиться в полете, — пошутил Дронго, направляясь к стойке пограничника.

      Комиссар в который раз подумал, что он странный человек. Фикрет Явуз не знал, что сейчас происходит в самолете, иначе бы навсегда лишился покоя. Он просто прошел к своей машине и поехал в сторону Силиври.

      А поднявшийся в самолет Дронго в салоне бизнес-класса столкнулся с Олегом.

      — Вы были не правы, — убежденно сказал Молчанов, — вы все равно ошиблись.

      Дронго с интересом посмотрел на него:

      — Как вы догадались?

      — Я сразу это не понял, был ошеломлен вашими словами. И потом, — торопливо сказал Молчанов, — Кира не мотла убить Виктора. Она вообще никого не могла убить. Она не переносила вида крови.

      — Это не аргумент.

      — Но она не могла ударить Виктора так, как вы говорили. Она была левшой. Вы же видели, она всегда носила часы на правой руке.

      — Я знаю, — спокойно заметил Дронго, — я прекрасно знаю, что это не она ударила Виктора ножом и стреляла в Юрия. Она действительно была левшой. Я видел, как она носила часы на правой руке и уверенно пользовалась левой.

      Олег открыл рот и с ужасом посмотрел на Дронго. Самолет разгонялся по взлетной полосе.

      Глава 18

      Они со страхом смотрели на Дронго, который казался им посланцем дьявола, умевшим читать мысли людей.

      — Вы говорите, что это не она? — переспросил Молчанов.— Тогда почему вы?.. Что вы сказали комиссару? Что вы вообще хотели сказать? Кто был убийца?

      Дронго встал. В салоне бизнес-класса, кроме них, был еще один молодой человек, он спал в первом ряду.

      — Я специально изложил комиссару несколько другую версию, чтобы вас всех выпустили из Турции, — сказал Дронго. — Я считал, что задерживать вас в Стамбуле неправильно. Поэтому не стал говорить комиссару, что Кира была левшой.

      — Значит, не Кира убивала ребят? — не поверила Инна. — О чем вы? Кто тогда был убийцей?

      — Эти преступления действительно были загадочны и печальны, — продолжил Дронго. — С самого начала я был вовлечен в происходящее в качестве невольного свидетеля. Который ошибался сам и сбивал с нравильного пути комиссара. Вспомните, как развивались события того дня. Сначала Кира затеяла разговор с девушками о том, что из себя представляют оба брата, и особенно Виктор. Она и Света громко доказывали, что Виктор дерьмо. Но, как мне показалось, говорили не столько для Инны, сколько для плавающей в стороне Юли, которая сказала, что все это ее не касается.

      А потом одна из вас в разговоре с комиссаром назвала Виктора мерзавцем. Но больше всего меня удивила фраза Инны, которая в ответ на приставание Юрия вдруг заметила, что ему должно быть достаточно и Юли. В такой момент обычно говорят то, что имеет очень точный подтекст. Эти как бы произвольно вырвавшиеся слова точно передали положение Юлии.

      Позже я узнал, что вначале она встречалась со старшим братом, а потом решила встречаться с младшим. Но все в один голос говорили, что младший брат — абсолютное ничтожество по сравнению со старшим. Причем сходного мнения была, видимо, и сама Юля: даже узнав, что Юрий тяжело ранен, но не убит, она не сделала ни единой попытки с ним встретиться, что было удивительно для любящей женщины.

      Юля, сидевшая рядом с Инной, закрыла глаза, но ничего не говорила.

      — Очевидно, между братьями и Юлией произошла какая-то темная, страшная история. На нечто похожее мне намекала Инна, когда говорила, что Виктор любит всякие извращения и разного рода групповые забавы. Но у Киры были свои планы, и в какой-то момент ей удалось уговорить Юлию сделать выбор.

      Света с ужасом смотрела на всех, ожидая продолжения рассказа.

      — В тот день меня очень смутила яркая сине-красная шапочка Юлии. Однако меня удивило и другое. Несмотря на хорошую погоду, они с Кирой отправились в закрытый бассейн, и Юля все время, пока не вернулась Кира, просидела в кресле. Но теперь я знаю, что Юлии там не было. Вместо нее в кресле сидела Кира, у которой была похожая фигура, хотя и не настолько, чтобы она вставала и демонстрировала ее. А Юлия, надевшая купальный костюм Киры, пробралась в номер Виктора.

      Инна взглянула на Юлию, но она была спокойна.

      — Конечно, Олег, вы правы. Левша не могла нанести такой удар. Это могла сделать только бывшая спортсменка Юлия. Она и ударила своего обидчика, не забыв вытереть нож и забрать деньги, как ее учила Кира, чтобы все подумали об ограблении.

      Но Юрий начал подозревать обеих женщин, правильно рассудив, что никто другой не мог знать о деньгах, которые могли быть только у Киры. Он и забрал ключи, чтобы найти деньги и доказать причастность Киры к убийству его брата. Но в этот момент в номер вошла Юлия, которая могла спокойно взять его пистолет. Она его и застрелила, после чего вышла из комнаты. Однако Кира не могла так все оставить. Она перенесла тело на балкон, поднялась наверх и, выстрелив вниз, что несколько изменило звук, бросила пистолет на балкон, создав таким образом алиби для обеих женщин.

      Но когда Кира узнала, что Юрий может остаться жив, она поняла, что все теряет. Юлия просто ненавидела братьев. Но у Киры был строгий расчет. И тогда она решает отравить свою подругу, которую может узнать раненый Юрий. Она кладет яд в стакан, подбрасывает деньги настоящему убийце, то есть Юлии. Но в последний момент, по воле бога или рока, Инна двигает к себе столик, а помогавшая ей Юля меняет углы и, сама того не подозревая, спасает себя от верной смерти.

      Разумеется, я сразу понял, что Кира не могла нанести столь сильный удар. Я видел сцену у сауны, когда вернувшаяся Юлия позвала Киру, и та, одетая в ее купальный костюм и шапочку, снова прошла в сауну, где они и обменялись одеждой. Поэтому им и пришлось использовать для мокрого купальника корзину с чистым бельем. Вот вам и вся загадка этого преступления.

      Все посмотрели на Юлию. Она сидела, глядя перед собой. В отличие от того, как она в гостиной потеряла сознание, теперь женщина была очень спокойна.

      — Они были ублюдками, — убежденно сказала Юлия, — настоящей мразью. Виктору я надоела, и он решил развлечься, устроив мне... в общем, их было двое. Он и его брат. Я поэтому и приехала вместе с Юрием сюда, чтобы им отомстить. Убить, разорвать этих котов своими руками. И я очень довольна, что мне это удалось. Вы слышите меня, я очень довольна, что своими руками удавила двух мерзавцев.

      Все ошеломленно молчали.

      — Он прав, Юля? — тихо спросил Олег. — Все так было, как он рассказал?

      Инна отшатнулась от Юлии.

      — Да, — ответила женщина, — все так и было. Только я не хотела убивать Виктора сразу. Хотела с ним поговорить. А он уже был выпивши. Как увидел меня в своем номере, так и стал в постель тянуть, вспомнил прошлое. Ему одной Инны было мало. Вот тогда я и решила, что он жить не должен.

      — А с Юрой?

      Юлия расстегнула блузку, сорвала с себя лифчик, показывая свою грудь. На ней были темные багровые пятна.

      — Он сразу догадался, что ударить ножом могла только я. И избил меня в ту ночь, требуя все рассказать. Но я ничего не сказала. Тогда он решил найти деньги И взял ключи, чтобы поискать у Киры. Я видела, как он туда шел. Я взяла его пистолет.. Дверь в номер была открыта. Я вошла туда и сразу выстрелила. А потом бросила пистолет. Ни о чем больше думать не хотелось. Но Кира настояла на том, чтобы туда вернуться. Я не смогла, и тогда она пошла сама.

      — Юля, — тихо сказала Инна, — ты меня прости. Я ведь ничего не знала. Я ничего не знала.

      Она громко заплакала. За ней заплакала и Света. Последней разрыдалась Юлия. Появившаяся стюардесса ничего не понимала. Мужчины сидели мрачные.

      — А почему вы не рассказали всю правду комиссару? — спросил Рауф. — Он мог бы вас понять.

      — Возможно, — кивнул Дронго, — а возможно, и нет. Там свое патриархальное общество. Вряд ли Юля набралась бы храбрости рассказать обо всем чужому человеку. Синяки к моменту, когда состоится суд, наверняка бы прошли. А говорить о том, что ее бил бывший друг или его брат... Для состава суда это был бы не очень убедительный аргумент. За это нельзя убивать двух мужчин. Здесь вам не феминистский Запад, где ее могли бы оправдать. Здесь ее ждало бы пожизненное заключение.

      — А вы альтруист, — угрюмо сказал Олег.

      — Нет, — возразил Дронго, — просто я вспомнил еще о ребенке Юлии. У нее погиб муж, и она одна воспитывает ребенка. Может, это действительно альтруизм, но я обязан был помнить и о нем.

      В салоне наступило молчание.

      — Вы правильно поступили, — горячо сказал Рауф, — вы оказались умнее нас всех. Умнее и благороднее.

      Инна взглянула сквозь слезы на Дронго, кивая ему. Юлия тоже посмотрела на него. Но в глазах была пустота, словно океан был осушен, его больше не существовало. Дронго отвернулся, чтобы не смотреть в ее глаза.

      Через два часа, когда самолет пошел на посадку, Юлия вдруг встала и, подойдя к Дронго, тихо сказала:

      — Спасибо.

      И больше они не произнесли ни слова. Пока не вышли из самолета. А в аэропорту Юлию встречал ее сын, приехавший туда с тетей. Обнимая сына, молодая женщина взглянула на Дронго и разрыдалась. Он прошел мимо, подмигнув мальчику, который смотрел на него и не понимал, почему мама так горько плачет.